присоединяясь к своим поверженным соратникам.

Дениса распирало от счастья – это был первый бой в его жизни, настоящий бой! –

со страшными врагами! – пришедшими его убивать! – и вот все они валяются на полу

неопрятными тряпичными кучками, а он жив и здоров! Ему вспомнились многочисленные

книги, которые все как одна, без исключения, описывали, как после первого боя, главного

героя выворачивает наизнанку, а потом долго снятся глаза умирающих врагов,

подергивающиеся смертной пеленой и как он сидит нахохлившись в отдалении, а его

успокаивает седой ветеран: «Мол, успокойся сынок… – это со всеми бывает после

первого раза…» Так вот – ничего подобного не было, по крайней мере в плане

харчеметания, а до беспокойного сна еще следовало дожить, причем учитывая образ

жизни компаньонов это не являлось фигурой речи.

Правда, в защиту Дениса, если конечно он в таковой нуждается, следует сказать, что не исключено, что его «бесчувственность» имела под собой не психологическую, а

физиологическую составляющую. Рвотные позывы у начинающих участников боевых

действий вызывают, в основном, следующие факторы: вид и запах свежей крови;

вывалившиеся внутренности с еще более специфическим запахом; вид убитых и раненных

товарищей, с которыми ты общался буквально минуту назад, ну-у… – и так далее. Здесь

же эти поражающие факторы отсутствовали: во-первых – шкира не пропускала никаких

запахов; во-вторых – ночное зрение в кадате (ночным зрением шкиры Денис не

пользовался, экономя ресурс батареи), все же было сродни черно-белому телевиденью и

подозрительные лужи на полу выглядели просто темными, а отнюдь не красными, и в-

третьих – и это самое главное, убитых и раненных товарищей не было, а были только

трупы врагов! Может быть именно этим и была обусловлена парадоксальная реакция

Дениса на свое первое, реальное боестолкновение… хотя и другие варианты полностью

исключать нельзя.

Неизвестно сколько времени продолжалась бы эта эйфория, но тут Денис на своей

шкуре прочувствовал насколько переменчиво воинское счастье, насколько тонка грань

отделяющая победу от поражения. Мелиферы загорелись так, будто подмышки смазали

скипидаром, и в воздухе зажглись сразу три – ТРИ! звезды!

«Маги! Трое! Пиздец!» – успел подумать Денис, в то время как его руки,

совершенно без участия сознания, навели дыроколы на место предполагаемого появления

противника и начали интенсивный обстрел этой области. Как показало дальнейшее

развитее событий, это спонтанное решение было абсолютно правильным, и сыграло

решающе значение в битве.

Дело было в том, что из прыжка маг выходит без защиты. Для ее установки

требуется время – короткое, но все же время. Оно разное для каждого чародея и зависит

от его уровня, – чем мощнее маг, тем меньше времени ему требуется для активации

защитного заклинания. У сильных волшебников этот временной промежуток стремится к

нулю, но именно, что стремится – нулевым он не бывает ни у кого.

Денис стрелял непрерывно и по площадям, примерно так, во время второй мировой

войны, американские авианосные соединения оборонялись от налетов японских камикадзе

– ставили плотный заградительный огонь, на который и натыкалось большинство

смертников. Так и здесь – нельзя сказать, что Денис попал в магов, скорее они сами

наткнулись на отдельных представителей мощного потока стрел, встретившего их в

краткий промежуток времени между выходом из прыжка и установкой защиты.

С какой стороны ни посмотреть, наличие в теле инородного предмета, задевшего

во время движения от поверхности кожи до полной остановки, несколько жизненно

важных органов, не способствует поддержанию состояния полной концентрации,

необходимой для выполнения защитных и атакующих заклинаний. Маги, появившиеся в

комнате, потеряли несколько архиважных мгновений. Вместо того, чтобы сразу по

прибытии, активировать защитные арканы и начать плести атакующие заклинания,

накачивая их энергией, они были вынуждены бороться с повреждениями собственных