– ногами вперед – это как-то не очень… Бездумно глядя в звездное небо, Денис быстро

скользил вперед – благо трос имел небольшой уклон вниз. Как выяснилось, «Завесу Пта», так напугавшую его, он преодолел даже не заметив, поэтому сильно удивился, услышав

неожиданно рано, как ему показалось, голос командора: – Тормози!

Денис без проволочек выполнил приказ верховного главнокомандующего, а после

остановки, как можно дальше запрокинул голову, чтобы оценить обстановку по ходу

движения. Он увидел главкома, легкомысленно сидящего на тросе, привалившись плечом

к шпилю. Первым, что спросил Денис у любимого руководителя, изображавшего

монтажника-высотника из старых советских фильмов, было:

– Шэф, а как шкира меня поняла?! – я же на русском…

– Дэн, пожалуйста… – брезгливо отозвался верховный главнокомандующий, –

пока я не скажу, что можно, не отвлекайся на всякую… – главком промолчал и не стал

конкретно идентифицировать на что не надо отвлекаться, но все же, через губу, пояснил, –

она работает с биотоками, а не со словами. – И тут же перешел к делу: – Давай, спускайся.

Денис привычно попытался поднять сознание и с нарастающим испугом убедился,

что потерпел в этом начинании фиаско – золотой запас молодой советской республики

был полностью истрачен на борьбу с капиталистическим окружением – до последней

пылинки! Тревожно поглядев по сторонам и вниз, он абсолютно ясно осознал, что

оказался на высоте восьмидесяти метров, вцепившись руками и ногами в тонкий трос, привязанный, в свою очередь, к гладкому металлическому шпилю… – спуститься вниз, без кадата, в обычном состоянии сознания, не было ни малейшей возможности. Денис, по

вполне очевидной ассоциации, припомнил отца Федора, застрявшего на скале, понял

изнутри невыразимый ужас его положения, и мельком пожалел, что бездумно потешался, в свое время, над бедным священнослужителем – да только теперь – что уж… И как бы

поточнее выразиться, стало Денису, скажем так… – невыносимо тоскливо. Точно! –

«тоскливо», это самое верное определение, передающее его состояние в тот момент.

– Шэф… – у меня кадат кончился… на стрельбу весь ушел… – уныло пояснил

Денис, будто пытаясь оправдаться – что мол не на баловство какое был растрачен

драгоценный ресурс, а на важное дело. В ответ любимый руководитель замысловато

выругался, но тут же взял себя в руки, и даже попытался вернуть запаниковавшему

личному составу уверенность в своих силах:

– Грустно девушки… но… не смертельно… я надеюсь… – после чего ловко скинул

одну лямку, потом другую и переместил свой рюкзак из-за спины к себе на колени – вряд

ли подобные действия заслуживали бы хоть какого-либо упоминания, будучи

проведенными на поверхности земли, но не надо забывать, что все вышеописанное Шэф

проделывал на высоте восьмидесяти метров над ней – это высота двадцатипятиэтажного

дома, сидя на тонком тросике. Затем он открыл клапан, недолго порылся внутри и

наконец вытащил из рюкзака кусачки. Денис еще обратил внимание, что они были

какими-то странными, двухцветными – одна сторона белая, другая – черная. Добытые

кусачки любимый руководитель спрятал в карман шкиры, а рюкзак прицепил к тросу

между Денисом и шпилем, после чего повис над пропастью на одних руках. Сделано это

было для того, чтобы обойти висящего Дениса. Процесс этот, неизвестно как для кого, а

для Мастера войны, видимо, являлся совершенно рутинным: две руки держатся за трос

рядом с руками Дениса, затем одна переносится за его руки, к ней переносится вторая

рука, затем все повторяется с ногами и путь в обратном направлении открыт! Обойдя

Дениса, мудрый руководитель обхватил тросик руками и ногами и шустро пополз обратно

– к обрыву, причем полз ногами вперед, а головой, соответственно, к оставшемуся в

одиночестве Денису.

«Интересно девки пляшут! – по четыре в один ряд! – изумился внутренний голос, –

куда это он? А!»

«А я знаю!?» – огрызнулся Денис, изумленно наблюдая за эволюциями верховного

главнокомандующего. А посмотреть, между прочим, было на что – Шэф отполз метров на

тридцать, остановился и туманно пояснил:

– Дальше не смогу – разобьюсь… – а затем приказал: – Крепче держись! – в