Шрифт:
– Твоя идея понравилась бы мне еще вчера, братишка. К сожалению, я успела уже ее обмозговать.
Под колючим взглядом сестры Джозеф поежился.
– Имам Махди не допустит этого. «О, хаджжам! [6] Как четыре халифа дети твои, да будет правление их столь же праведным». – Она снова коснулась края кубка, делая вид, что пьет. – Он получит столько же, а может, и больше.
Саймон скривил губы, но промолчал. Они всегда ревновали его к отцу. Все трое. Даже Саймон.
6
Человек, совершающий кровопускание.
У него защипало глаза, а в груди вдруг стало так жарко, будто сердце разорвалось, расплескав горячую кровь. Он не смог ответить им сразу.
– Мне не нужны эти деньги. Я сам отдам вам все до монеты.
Бенджи хмыкнул, выдав себя. Поднялся, сбросив шляпу на богатый цветастый ковер.
– Ой ли? – Взгляд его был насмешлив. – Нет, я верю! Я верю тебе, Джозеф!
Он подался вперед, картинно прижав ладони к груди.
– Но только если папаша преставится нынче же.
– Люди меняются, брат.
Саймон глядел в сторону.
– Думаю… мы могли бы заключить соглашение письменно.
– Я готов.
– А я нет.
Джуди отставила кубок, села, выпрямившись.
– Он посвящен теперь, наш бедный Джозеф. «Будь добрее к брату, Джуд! Задерни полог, Джуд! Прокипяти молоко, Джуд»! Уж лучше б ты умер при родах, как умерла твоя мать! Спросите любого, каждый знает: младший в семье вскормлен молоком невольницы. Он порченый! А сегодня его вывернуло прямо на ступенях храма. Я думаю, – с усталым вздохом она оперлась о тугой шелковый валик и тронула пальцем край кубка, – нам следует убить его.
– Это уж слишком!
От удара жаровня опрокинулась, рассыпав остывшие угли.
– Сегодня ты убьешь Джозефа, а завтра доберешься и до меня?!
Саймон стоял на коленях, вперив взгляд в разметавшуюся на подушках Джуди. Глаза его гневно сощурились, жилы вздулись на сжатых кулаках, рубаха под напором напряженных бицепсов едва не трещала по швам. Схваченное загаром лицо стало кирпично-красным.
Джозеф отшатнулся, впервые испугавшись старшего брата.
– Джуди, ну что ты мелешь! Ты хуже дервишей, бормочущих на базарах всякий вздор! Опомнись! Саймон! Саймон, остынь!
Бенджи и сам встал на колени, не замечая, как распахивает руки, будто открывая объятия старшему брату, но на самом деле защищая сестру.
– Вам нет до меня дела, – прошептал Джозеф, но его никто не услышал. – Никому из вас…
Брызнули едва сдерживаемые слезы.
– Гэль, азааджтука? [7] – Вольнонаемный кочевник стоял, согнувшись в полупоклоне, одну руку прижимая к сердцу, а другой придерживая полог. Взгляд темных глаз бесцеремонно блуждал по телу откинувшейся на подушки девушки.
7
Извините, я вас не побеспокою?
– Барра! [8] – закричала она, вскакивая.
– Аха асиф [9] . – Он задержался на минуту, глядя Джозефу прямо в глаза.
– Вот и все, – сказал Саймон бесстрастно. Плечи его поникли. Обессиленный, он сел на пятки. – Нельзя отнимать у людей надежду, брат. Никогда, если тебе дорога жизнь.
Но Джозефу было все равно.
Когда они вывели его, когда он увидел взнузданных лошадей и всадников, ожидающих их, когда человек в черном бурнусе забрал поводья его кобылы, а другой стянул его руки за спиной сыромятным ремнем… Он будто застыл, и только ветер летел мимо, а ночь неслась над головою галопом.
8
Выйди!
9
Мне очень жаль.
– Иншаа-ла [10] , – сказал человек, когда он кулем свалился с седла ему на руки. – Иншаа-ла, – повторил человек, помогая ему подняться.
Он ступил на землю, не чувствуя ног. Чувствуя только боль в вывороченных, занемевших суставах и разливающийся по груди холод. Там, в двух шагах от него, далеко под обрывом, черный, пустой и мертвый распластался меж барханов город, прячущий в недрах своих гнусную древнюю тайну.
Они подвели его к краю обрыва, поставили лицом к себе, спиною к городу. Стали, не смея взглянуть в глаза. Шляпа бросала тень на лицо Саймона, взгляд Бенджи блуждал бесцельно, и даже Джуд сжимала кулаки, уставившись себе под ноги. Ледяной ветер набежал порывом. Посыпалось прямо из-под пяток мелкое крошево. Переступив испуганно, он оглянулся.
10
На все воля Аллаха.
– Отпустите меня, – прохрипел он, наблюдая головокружительный полет камешков.
– Каталя! Каталя! [11] – закричали люди, потрясая обнаженным оружием. Засверкали в лунном свете клинки.
– Да не будет крови брата моего на руках моих, – сказала Джуд, и он вскинул голову.
Как раз в тот момент, когда она столкнула его, ударив обеими руками в грудь.
«Не может быть», – подумал он, поняв, что так до конца и не верил в это.
11
Убейте его.