Мистриссъ Диксонъ съ восторгомъ отпустила дочь и разсыпалась въ такихъ благодарностяхъ, что Гэй постарался, какъ можно поскоре убжать отъ нея. Взявъ Маріанну за руку и позвавъ Буяна, онъ втроемъ весело началъ подниматься по отлогой сторон горы, густо заросшей душистымъ тминомъ. Двочка была слабаго сложенія и недолго бжала подл Гэя. По мр того, какъ подъемъ становился круче, у нея начало захватывать дыханіе и она все боле и боле отставала отъ своего спутника. Оглянувшись, Гэй замтилъ, что она совсмъ выбилась изъ силъ. Онъ поднялъ ее на руки, какъ перо, и взбжалъ вмст съ нею на самую вершину, тамъ онъ остановился и поставилъ ее на огромный камень. Кругомъ зеленли луга, поля и отдаленныя рощи съ разноцвтными листьями деревьевъ. По другую сторону тянулись скалы и долины, покрытыя верескомъ; все это освщалось осеннимъ солнцемъ. Картина была восхитительна! Свжій втеръ вызвалъ румянецъ на блдныя щеки двочки и растрепалъ вокругъ ея шеи кудрявые волосы.

Гэй молча любовался на Маріанну; онъ съ любопытствомъ слдилъ за впечатлніемъ, которое должна была произвести великолпная картина природы на ребенка, выросшаго въ стнахъ Лондона. Маріанна долго молчала.

— Ахъ, какъ хорошо! произнесла она наконецъ. — Какъ бы я желала, чтобы Феликсъ видлъ это!

— Умница, что вспомнила брата, — ласково замтилъ Гэй.

— А разв вы Феликса знаете? радостно сказала двочка, взглянувъ ему прямо въ глаза.

— Вотъ ты мн объ немъ поразскажешь. Сядь ко мн на колни и отдохни, ты все еще устала.

— Мама не позволяетъ мн говорить о братц, - сказала Маріанна: — она все плачетъ объ немъ. А мн такъ хочется объ немъ поговорить.

Маленькое сердце ея раскрылось передъ Гэемъ. Оказалось, что Феликсъ былъ почти ровесникъ Маріанны; она считала его любимымъ своимъ братомъ, и онъ недавно только что умеръ. Двочка принялась разсказывать, какъ они бывало вдвоемъ гуляли по улицамъ Лондона, и ходили вмст въ школу; какъ братъ разсказывалъ ей, что онъ будетъ длать, когда выростетъ большой; какъ злые мальчики дразнили ихъ; какъ они заглядывали въ магазинъ и лавки, мечтая, что вотъ это и это они бы купили, если бы были богаты. Словомъ, она передала Гэю вс воспоминанія своего дтства, небогатаго впечатлніями, и затмъ перешла къ описанію болзни брата.

— Онъ у насъ долго боллъ, — говорила она:- все сидлъ въ креслец и играть со мною не могъ, а потомъ и легъ уже въ постель, я все подл него сидла. А тамъ, говорятъ, онъ умеръ и его унесли въ черномъ гроб, и съ тхъ поръ онъ не возвращался. Скучно мн безъ него, играть не съ кмъ.

Двочка не плакала, разсказывая это, но личико ея приняло такое грустное выраженіе, что Гэй началъ ее утшать, говоря, что Феликсъ теперь на неб. Маріанна не поняла его, она не знала, что такое смерть, молитва, церковь. Библія въ ея глазахъ была большой книгой, которую мама читала, когда братецъ умеръ. Она знала кое-какіе отрывки изъ библейской исторіи, заученные ею еще въ школ, но тмъ и ограничивались ея религіозныя познанія.

Гэя дотого это поразило, что онъ не могъ больше разговаривать съ двочкой, спускаясь обратно подъ гору. Та, въ свою очередь, молчала отъ усталости и все время держала за руку Гэя, который довелъ ее, наконецъ, до матери, а самъ отправился къ мсту назначеннаго свиданія съ своимъ пріятелемъ.

— Уэльвудъ, — сказалъ онъ ему, когда они почти подходили къ дому. — Какъ вы думаете, сдлаетъ мн ваша кузина одно большое одолженіе? Вы видли этого ребенка. Согласится ли миссъ Уэльвудъ, съ разршенія матери, конечно, принять двочку въ свою школу?

— На какихъ условіяхъ хотите вы ее туда помстить? Какого рода воспитаніе она должна получить?

— Главный предметь долженъ быть религія. Остальное пусть миссъ Уэльвудъ сама устроиваетъ, какъ хочетъ. Вдь это моя двоюродная сестра. Можетъ, вы не слыхали еще ничего о нашей семейной исторіи?

И Гэй вкратц передалъ ему то, что можно было передать.

Онъ и мистеръ Уэльвудъ условились такимъ образомъ, чтобы немедленно сдлать запросъ у миссъ Елизаветы о помщеніи въ ея школ Маріанны Диксонъ, и если та согласится, сказать объ этомъ мистриссъ Диксонъ.

Гэй, такимъ образомъ, могъ существеннымъ образомъ облегчить судьбу бдныхъ своихъ родственниковъ и, подъ предлогомъ платы за воспитаніе Маріанны, содйствовать въ то же время планамъ благотворительности миссъ Уэльвудъ. Та получала бы проценты съ капитала въ тысячу фунтовъ стерлинговъ до совершеннолтія Гэя. Миссъ Уэльвудъ съ радостью согласилась принять на себя воспитаніе ребенка изъ средняго сословія и вообще вела себя въ денежныхъ переговорахъ съ Гэемъ съ большимъ достоинствомъ и простотою. Мистриссъ Диксонъ также не препятствовала ихъ плану, а напротивъ, радовалась, что двочка будетъ жить въ С.-Мидьдред, а не въ Лондон, гд она, вроятно, скоро бы умерла. Главное, что соблазняло мать, это была возможность надяться, что изъ Маріанны выйдетъ современемъ прекрасная гувернантка. Притомъ, надежда, что богатый родственникъ составитъ современемъ счастіе ея дочери, дотого ее восхищала, что она ни въ чемъ ему не прекословила. Маріанна сначала колебалась, ей жаль было мамы и жаль было ухать изъ С.-Мильдреда. Но когда ее свезли въ школу, познакомили ее съ сестрами Уэльвудъ и показали блую постельку, говоря, что она будетъ принадлежать ей, двочка ршилась остаться у нихъ. До отъзда въ Оксфордъ, Гэй навстилъ ее еще разъ и Маріанна уже весело разсказывала ему, какъ ей хорошо жить, а миссъ Дуэнъ съ восторгомъ отзывалась о кроткомъ характер и отличныхъ способностяхъ малютки.

Долго разсуждалъ Гэй, не лучше ли признаться опекуну, на что онъ хотлъ употребить тысячу фунтовъ стерлинговъ; но, обдумавъ серьезно этотъ вопросъ, онъ ршился молчать до времени. Дло было въ томъ, что миссъ Уэльвудъ вовсе не желала, чтобы капитанъ Морвиль и его сестра знали объ ея школ; не упомянуть объ ней нельзя было, тмъ боле, что одному честному слову Гэя не врили, а выдать секретъ миссъ Уэльвудъ, значило бы испортить весь ея планъ; на все требовались факты и очевидныя доказательства. Съ мистеромъ Эдмонстонъ можно было еще, пожалуй, согласиться: но, къ несчастію, Филиппъ вмшивался всюду, и вопросъ принималъ боле серьезный оборотъ. Гэю пришлось молчать и терпть.