– Вообще шняга.

– Скаут, скажи ему!

– Я, мужики, не в курсе.

– Ты ж с Большой земли, про Москву-то должен был слышать.

– Не больше вашего. Я из Киева в Минск, а потом сразу сюда. И все рысью.

– А, ну да, газета ж минская, - спохватился второй завсегдатай.
– Немалые концы. Но бизнес есть бизнес. А ты в этой фирме за что отвечаешь?

– Проводник я.

– Ты ж не местный!

– Я вроде следопыта, на любой местности нормально ориентируюсь. Сам не знаю, почему. Как-то само собой получается.

– Это бывает, - уважительно кивнул выпивоха.
– Я, вот, когда в Москву в первый раз попал, еще в девяностых, в метро без подсказок сориентировался. Чисто по чутью. Я и пакали чисто по чутью могу найти! Никаких детекторов не надо. Меня квестеры потому и привечали… я их легко на белый вывел, а потом… на красный, только его Фимка, сука, перехватил, а потом…

– Ты заблудился и утонул в яме с зомбя ми, - вставил бармен.
– Хватит на сегодня, Кубрик, совсем уже чушь несешь. Баиньки пора.

– Да я еще… в норме! А потом я зеркальный вычислил, понял, да?! Вот явятся квестеры, я им… покажу. А они заплатят. Налей, Петрович!

– Хватит бухать, я сказал! Топай отсюда!

– Налей на ход ноги, - не сдался завсегдатай.

– Хватит! Кто тебя домой потащит?!

– Я угощаю, - заявил Скаут.
– И провожу. Далеко?

– Полчаса пилить, почти на том краю Пассажа, - бармен покачал головой, но налил.

– Ты человек, Скаут!
– Кубрик отсалютовал рюмкой, выпил и наклонился Скауту к самому уху.
– Хер с ними, с квестерами. Я тебе расскажу, где зеркальный зарыт. Хочешь?

– Давай ты сначала покажешь, где твой дом.

– О-о, у меня дом… - выпивоха многозначительно округлил глаза, потряс кулаком, но сформулировать адрес, описание дома или хотя бы ориентиры не сумел.
– Там… за-а горизо-онтом… там, там-тарам… Я покажу…

Каспер не спешил начинать торговлю. Он ждал возвращения Вяткина и сталкеров, которые добровольно вызвались изучить местный рынок на предмет спроса, предложения и уровня цен. Народ, конечно, не одобрял такой неспешности гостей и слегка волновался, но, в целом, отнесся к ситуации с пониманием. Люди впервые в Посаде, даже в Кыштымской зоне прежде не бывали, им надо осмотреться, хоть немного привыкнуть, уладить формальности (которых на самом деле не существовало), ну, и вообще. Последний аргумент приводился многозначительным тоном и успокаивал лучше всех предыдущих. Правда, ненадолго. К очереди пристраивался кто-нибудь еще, и объяснения-аргументы озвучивались вновь.

Каспер не участвовал в живом общении с будущими покупателями, доверив роль пресс-секретаря Ахтунгу. Сам он выбрал позицию чуть в сторонке и позади машин, заодно наблюдая, как водители-экспедиторы готовят товар к продаже, а стрелки бдительно следят, чтобы никто посторонний не приближался к распахнутым люкам. В большинстве своем народ в поселке подобрался приличный, но лучше было подстраховаться. Тиснуть, что плохо лежит (даже в машинах) никогда не считалось у нашего народа зазорным. А плохо лежит (опять же, по народному убеждению) все, что не под замком или не охраняется автоматчиками.

Когда вернулся Вяткин, роль дополнительного наблюдателя перешла к Базе, который, как и Ахтунг, после потери пятой машины остался «свободным агентом». А Каспер и представитель заказчика нырнули в палатку, установленную все тем же Базой неподалеку от машин.

Мобильная климатическая установка исправно фильтровала и охлаждала воздух, а главное, добавляла в него недостающий кислород - за процентным составом воздуха следила умная японская электроника, - поэтому дышалось в палатке, как в Альпийских предгорьях. Особенно этот факт оценил Вяткин, основательно взмокший и слегка позеленевший после бравого вояжа без кислородной маски по рынку.

«А нечего выпендриваться, - подумалось Касперу.
– Приехал тут, крутой богатей, решил показать, что самый важный. Хозяин мира. «Хмырь», если сократить и слегка переврать, как это принято делать в Пассаже».

Вслух ничего такого Каспер не сказал. Дал Вяткину отдышаться и вопросительно уставился на смотрящего:

– Ну, как дела?

– Как сажа бела, - Вяткин откашлялся и сплюнул на пластиковый пол.
– Все наизнанку. Меня чуть не парализовало, когда я увидел, как они в банках из-под детского пюре, винных бутылках и пивных «сиськах» золото продают. Прямо рядами, будто мед, расставлено. На прилавках баночки, а на земле «сиськи», скотчем перемотанные для прочности! Потому что на прилавок их тяжело поднимать, да и не выдержит он нагрузки, если все выставить. Каждая «полторашка» килограммов под тридцать весит. Прикинь!

– Круто. А цена-то какая? Сколько за грамм… или за что там… за литр?

– Это смотря какая у тебя «валюта». Патроны, спирт, тушенка, вода, тара… еще инструмент и снаряжение в цене. Мне предлагали баночку из-под «Гербера» с золотом за большую банку тушенки. Поторговались, сошлись на обычной, если баночку из-под пюре верну. Она ведь с крышкой, особо ценится.

– А одноразовая тара не ценится? Мы четыре коробки с герметичными контейнерами привезли. Их все расправить - на пять тысяч литров тары получится. Только по второму кругу такие штуки не используешь. Как упаковки для заморозки ледяных кубиков.