И, возможно, то счастливое прошлое им никогда не удастся воскресить. Надежды, ожидания, радость, питавшие ее существование на протяжении многих месяцев, обратились в душе огромной черной пустотой. В Серферс-Парадайз она будет терзаться воспоминаниями об утраченном.

— Нет. — Скай высвободилась из объятий мужа и, отойдя к туалетному столику, стала расчесывать волосы.

— Скай. — Джарра забрал у нее щетку и повернул к себе лицом. Он склонился, собираясь поцеловать ее, но она резко отдернула голову.

Оба застыли на мгновение в напряженном молчании.

— Я хочу помочь тебе, — наконец промолвил Джарра. — Скажи, что я должен делать.

— Ничего, — отвечала она. — Я не первая женщина, потерявшая ребенка. Переживу как-нибудь. — Скай очень хотела в это верить. Как же можно вечно жить с таким чувством, будто у тебя отмерло сердце? — И ты тоже.

Джарру нельзя было обвинить в черствости. Он тоже скорбел о сыне. Только скорбь мужчины несравнима с горем матери, выносившей в своем чреве дитя, с которым у нее установилась тесная связь. Он не мог, как она, ощущать каждое движение крохотного тельца, не беседовал с ним шепотом бессонными ночами.

— Конечно. — Джарра вновь обнял ее. — И мы обязательно народим еще ребятишек. Сколько захочешь. — Его губы коснулись ее виска, щеки, нашли рот. Он стал целовать ее настойчивее.

Скай едва сдерживалась, чтобы не оттолкнуть мужа. Это было бы несправедливо. Она не имеет права постоянно удерживать его на расстоянии. Рано или поздно она обязана вновь стать ему настоящей женой.

Скай обвила мужа руками за шею и приоткрыла рот, покоряясь его поцелую. Это все, что она может ему дать. Сына они потеряли. Не исключено, что Джарра теперь сожалеет о своей поспешной женитьбе. Корит себя за то, что сделал ей предложение.

Джарра со вздохом спустил лямку ночной рубашки с ее плеча, осыпая поцелуями теплую кожу. Его ладонь скользнула ей на грудь. Скай стиснула зубы.

Джарра взглянул на нее и уронил руки. Лицо, дотоле пылавшее страстью, приобрело землистый оттенок. Он был потрясен.

— Прости. Я думал...

— Знаю. Но я... не готова. — Она направилась к кровати.

Джарра остался стоять, как стоял.

— Когда ты будешь готова? — спросил он. — Вот уже столько месяцев...

— Не знаю! Извини. Ты так терпелив со мной, только я чувствую...

— Что ты чувствуешь, Скай? — он лег в постель рядом, но касаться ее не смел. — Расскажи. Может, тогда станет легче.

— Ничего, — ответила она. — Я ничего не чувствую.

Это была истинная правда, и она понимала, что подобное состояние должно бы вызывать у нее беспокойство. Но понимала она и то, что бесчувствие ограждает ее от чего-то еще более невыносимого, и была благодарна за это.

Джарра неверно истолковал ее ответ.

— Если не хочешь рассказывать мне, поговори с кем-то еще. С моей мамой, например, или... может, ты нуждаешься в помощи специалиста?

— Ты имеешь в виду психотерапевта? — уточнила Скай. Боже, здесь психотерапевтов днем с огнем не сыскать.

— Ну хотя бы с обычным доктором посоветуйся.

Врач, раз в неделю принимавший пациентов в Кулье, был слишком занят, чтобы тратить время на безрезультатную возню с безутешной матерью. Да к тому же до него не так-то легко было добраться.

— Я не больна.

Физически она сейчас абсолютно здорова, а рассудок у нее всегда был устойчивый. В ее профессии те, кто нуждался в эмоциональной поддержке, очень скоро не выдерживали беспощадных нагрузок. Она же сама никогда не прибегала ни к наркотикам, ни к спиртному, не смолила сигареты одну за другой, как это делали многие манекенщицы; у нее никогда не было личного психиатра или любовника, с помощью которых она снимала бы стресс. Она предпочитала собственными силами лепить свою жизнь и карьеру, не полагаясь на влиятельных наставников и менеджеров.

Поскольку мать детьми занималась меньше, чем искусством, Скай с братом с детства привыкли сами заботиться о себе, зная при этом, что Женель, если придется по-настоящему туго, сразу же бросит все и кинется им на помощь. Скай рано научилась самостоятельно решать свои проблемы. И с этой справится, пообещала она себе. Непременно.

Понимая, что не следует отстраняться от участия в делах семьи, Скай изъявила желание сшить новые шторы. Кейны с преувеличенным энтузиазмом откликнулись на ее предложение, но у нее хватило ума не вспылить. Они по простоте душевной полагали, что шитье штор излечит ее от депрессии.

Недели тянулись медленно, дожди не прекращались.

— Кажется, ты давно уже ничего не снимала, да? — заметил как-то Джарра, и Скай, послушно взяв фотоаппарат, вышла на улицу и стала фотографировать все подряд — зеленые пастбища, мокрые деревья у водоема, желтые цветки амаранта, ковром устилавшие опустевшие скотные дворы.

— Мы могли бы оборудовать для тебя темную комнату, — сказал Джарра после ужина однажды. — У тебя ведь есть пособие для начинающих фотографов?

— Да, лежит где-то, — отозвалась Скай, равнодушно пожав плечами.