Скотч был приобретён почти сразу возле входа на "Шпильку". Липкая лента лежала на занозистом раскладном столике, рядом с запасными тетивами третьего сорта для боевого лука, и ароматизированными стельками внушительного размера. Хитроглазый, дважды повторяющий одно и то же - торгаш: первый раз скороговоркой, а второй - уже разборчиво, заломил несусветную цену за десять рулончиков. На корректный вопрос Тани "Почем нынче "охренин", и как часто вы употребляете его с явной передозировкой", продавец непонятной расы выдал заготовку "Твоя моя не понимай". Таня вздохнула, и извлекла из сидора бутылку с "Мыслечитательской".

– Пушкина облапошивать будешь.
– После глотка настойки, Татьяна положила на край столика самую мелкую серебряную монетку, и решительно забрала скотч.
– Который на дохлом Иа вокруг света за дыркой от бублика отправился. Понял, бездарь от коммерции? И только вякни мне что-нибудь поперёк...

Вякать, равно как и горланить что-то протестующее, торговец мелочёвкой не решился. Неуловимым движением спрятав монетку в карман, он сделал отсутствующее лицо, словно никакого процесса купли-продажи не случилось и в помине.

В принципе, после приобретения необходимой для путешествия детали, можно было покидать рынок, но повелительница неликвидов решила устроить себе непродолжительную экскурсию. Действительно, не каждый день бываешь в подобных местах, интересно же...

"Дутый гений" остался на платной парковке близ "Шпильки", под бдительным присмотром пожилого охранника. За сохранность транспортного средства пришлось заплатить в два раза больше, чем за скотч. Зато, Таня была уверена, что с роялем ничего не случится. На морщинистой физиономии подслеповатого стояночного секьюрити легко прочитывалось лихое прошлое, плавно перетёкшее в относительно умиротворённую старость. Не исключено, что в молодые годы - крепкий ещё дедуля озоровал где-нибудь на большой дороге, несказанно огорчая всех встречающихся - своими жизненными убеждениями. Наподобие "Материальные ценности - зло. Я делаю мир добрее". А дубинка, являющаяся укороченной версией бейсбольной биты, добавляла уверенности в том, что любого потенциального угонщика покусившегося на колёса личные, увезут со стоянки на колёсах сугубо казённых. Вроде МУРЛОвской "Скорой помощи": или как она там называется...

"Купить на смену, что ли... Или не стоит имидж портить?" - Таня бросила скучающий взгляд на прилавок, заваленный женскими футболками. Все как одна облегающими, приторно-розового цвета, и украшенными весёленькой надписью: "Меньше спасения мира - не предлагать!".

Тематика давала понять, что любая уважающая себя Избранная - просто обязана купить себе несколько штук этого трикотажного изделия. Скорее всего, неистово потакающих своему внутреннему "я" коллег Татьяны, было немало. Это косвенно подтверждала присобаченная к прилавку табличка, оповещающая о возможности получить пятую футболку бесплатно.

"Нет, не буду покупать.
– Решила Таня.
– Цвет не мой. Слоган тоже. Хотя, по предварительной информации - аналогичная канитель всё же наклёвывается".

Пузатый, потеющий продавец, ежеминутно прикладывающийся к носику вместительного чайника, равнодушно проводил взглядом потенциальную покупательницу. Что дополнительно склоняло чашу весов на сторону версии о хорошем спросе на ширпотреб из категории "Барби-стиль".

В общем и целом, ничего шибко поражающего воображение: повелительница неликвидов на "Шпильке" не углядела. Толкучка как барахолка. Окорочка в мясном отделе прозаические куриные, а не какие-нибудь горгулячьи (или горгулиные: как правильно?). Придирчивая гномиха, покупающая всё ту же свиную рульку, не интересовалась - когда же, наконец, завезут драконью вырезку. Ни головных уборов со встроенной функцией невидимости (мужьям, поздно возвращающимся в семейное гнездо, как оберег от скалок-кладенцов), ни домашних тапочек-скороходов (от дивана до холодильника - один шаг), ни волшебных палочек - поштучно и оптом (буквально за копейки, а вот курсы - по окончанию которых получаешь право на использование: стоят бешеных денег).

Кольцо Всевластия, правда, имелось. Оно как-то беззащитно-трогательно лежало за пыльным стеклом сувенирного павильончика, среди глиняных кружек и унитазных ёршиков с изображением решительных хоббитов. Сам павильон не работал, ибо на нём лежало самое сильное из всех заклятий. В виде большой, тёмно-коричневой сургучной печати насквозь официального облика, соединяющей косяк и дверь. Исходя из целостности стекла, можно было сделать простейший вывод о нежелании посетителей "Шпильки" повторно заваривать кашу с участием эксклюзивного ювелирного изделия. И времена не те, и хоббиты всё более мельчают... А может быть, это была очень близкая к оригиналу, копия.

Татьяна прошла ещё с десяток шагов, удаляясь от прилавка с зефирно-слащавыми футболками, и остановилась. С любопытством глядя на забавную, и в то же время - странную процессию, шествующую по торговому ряду. Во главе которой, походкой от бедра вышагивала натуральнейшая секс-боеголовка: длиннющие ноги, высокая грудь пятого размера, роскошный зад "орешком", царственная осанка, копна рыжих волос до пояса, и холёная, смазливо-стервозная мордашка без единой веснушки (японская медь, она что - крашеная?). Красотка была задрапирована в чёрный латекс (на восемьдесят процентов), и дорогие кружева (эпизодически). Глянцево поблёскивающие ботфорты на высоком каблуке, и парные мечи в инкрустированных жемчугом ножнах - завершали картину.

"Даже не знаю, с чем сравнивать.
– Повелительница неликвидов хмыкнула, созерцая группу лиц мужского пола, заворожено плетущуюся за секс-дивой.
– То ли с магнитом и металлическими опилками, то ли - с мухами, и этим самым... Что-то мне эта компашка напоминает, вспомнить бы ещё - что именно".

Вид у эскорта стервозной красотки был такой, словно на место Купидона - временно взяли одного из титанов реслинга, предложив сдельную ставку. И тот, в корне проигнорировав стрелы с луком, принялся глушить всех встречных поперечных, используя свои коронные приёмы.