С: Слушай, я ничего не понимаю. Так можно прийти к выводу о том, что, кроме тебя, больше никто не одушевлен во всей Вселенной… Но это же абсурд!

А: Но это позиция последовательного интроспекционис-та… Чтобы выйти из этого, как ты говоришь, абсурда, нужно сделать всего лишь один, последний шаг, который ты не хочешь сделать: признать, что никакого специального орудия для познания собственной психической жизни нет и быть не может; нет никакого особого “внутреннего зрения”, которое открывало бы для нас непосредственно законы нашей собственной душевной жизни… По этому поводу в отечественной психологии была большая полемика между философом и психологом Константином Дмитриевичем Кавелиным и Иваном Михайловичем Сеченовым в 70-е годы прошлого века. Кавелин написал книгу “Задачи психологии”, а Сеченов — рецензию на нее, где подверг острой критике точку зрения Кавелина на существование особого “внутреннего зрения”, с помощью которого человек мог бы по­знать собственные психические процессы. Затем он написал статью “Кому и как разрабатывать психологию”, где сформулировал иную программу исследования сознания и психики вообще, программу именно объективного исследования психических процессов. С: Какова же эта программа и можно ли объективно познать субъективное? А.: У нас об этом будет специальный разговор, а сейчас я остановлюсь на одном аргументе Сеченова, который, на мой взгляд, весьма силен. Кавелин утверждал, что “в психологии лежит ключ ко всей области знания” [15, с. VII], поскольку мир переживаний человека есть самое первое и достоверное, что он имеет в своем познании. Мир дан нам посредством наших ощущений, то есть как бы вторично, а ощущения даны нам непосредственно. Но об этом мы уже неоднократно говорили. Посмотри, как оценивает это утверждение Сеченов. И.М. Сеченов: Всякий, кто признает психологию неустановившейся наукой, должен неизбежно признать вместе с этим, что у человека нет никаких специальных умственных орудий для познавания психических фактов вроде внутреннего чувства или психического зрения, которое, сливаясь с познаваемым, познавало бы продукты сознания непосредственно, по существу. В самом деле, обладая таким громадным преимуществом перед науками о материальном мире, где объекты познаются посредственно, психология как наука не только должна была идти впереди всего естествознания, но и давно сделаться безгрешной в своих выводах и обобщениях. А на деле мы видим еще нерешенным спор даже о том, кому быть психологом и как изучать психические факты? [16, с. 7-8]. С: Действительно, сильный аргумент. Факты бессознательного психического в доказательстве несостоятельности метода интроспекции

А.: Критики интроспекционизма приводят, наконец, еще одно доказательство несостоятельности метода интроспекции: этим доказательством является наличие бессознательной психической жизни, которую интроспекционисты отри-

224

Диалог 5. Познай самого себя

цали. Об этом у нас будет особый разговор. Здесь же ограничусь некоторыми примерами бессознательных процессов, которые свидетельствуют о том, что очень многое в человеческой психике ускользает от самонаблюдения… Такие примеры приводит, например, Модели.

Г. Модели: Сознание не дает никакого отчета о существенных материальных условиях, которые лежат в основании каждого душевного явления и определяют его характер: при уничтожении деятельности оптических бугров человека болезнью или каким-нибудь другим путем он не сознает, что сделался слепым, пока опыт не убеждает его в этом… Известны другие случаи, подобные случаю со служанкой…: служанка эта в бреду горячки повторяла длинные тирады на еврейском языке, которых она не понимала и не могла повторить в здоровом состоянии, но которые она слышала, когда жила у священника, который громко читал их… Сознание не открывает ничего относительно того процесса, которым одна мысль вызывает к деятельности другую… Изобретения даже самим изобретателям кажутся делами случая, счастья; … самые лучшие мысли автору всегда являются так неожиданно, что удивляют его самого; и поэт в минуты творческого вдохновения пишет не сознательно, а как бы под диктовку [9, с. 14, 16, 18, 20].

А.: Очень много примеров того, как “вдруг” приходят различные идеи в голову, содержится в небольшой работе математика Жюля Анри Пуанкаре по психологии математического творчества.

ЖЛ. Пуанкаре: В течение двух недель я пытался доказать, что не может существовать никакой функции, аналогичной той, которую я назвал впоследствии автоморфной. Я был, однако, совершенно не прав; каждый раз я садился за рабочий стол, проводил за ним час или два, исследуя большое число комбинаций, и не приходил ни к какому результату. Однажды вечером, вопреки привычке, я выпил черного кофе; я не мог заснуть; идеи теснились, я чувствовал, как они сталкиваются, пока две из них не соединились, чтобы образовать устойчивую комбинацию. К утру я установил существование одного класса этих функций, который соответствует гипергеометрическому ряду; мне оставалось лишь записать результаты, что заняло только несколько часов…

В этот момент я покинул Кан, где я тогда жил, чтобы принять участие в геологической экскурсии. Перипетии это-

Бихевиоризм как альтернатива интроспективной психологии 225

го путешествия заставили меня забыть о моей работе. Прибыв в Кутане, мы сели в омнибус для какой-то прогулки; в момент, когда я встал на подножку, мне пришла в голову идея без всяких, казалось бы, предшествовавших раздумий с моей стороны, идея о том, что преобразования, которые я использовал, чтобы определить автоморфные функции, были тождественны преобразованиям неевклидовой геометрии. Из-за отсутствия времени я не сделал проверки, так как, с трудом сев в омнибус, я тотчас же продолжил начатый разговор, но я уже имел полную уверенность в правильности сделанного открытия. По возвращении в Кан я на свежую голову проверил найденный результат [17, с. 359-360]. С: Да, теперь мне действительно ясно, что метод интроспекции не может выступать научным методом изучения сознания; интроспекция “просматривает” ряд интересных фактов; это очень субъективный метод, который, к тому же, рассчитан на изучение какого-то лабораторного человека; из мозаики ощущений невозможно собрать восприятие — в этом меня убедили противники интроспекциониз-ма. Но, значит, были какие-то альтернативные варианты изучения психики?

Бихевиоризм как альтернатива интроспективной психологии А.: Один из этих вариантов таков. Наука может изучать только то, что объективно наблюдаемо и регистрируемо; переживания же — это нечто субъективное, которое научно изучаться вообще не может (пусть литература занимается этими переживаниями, описывает их и так далее). Поэтому сменим предмет психологии; психология должна изучать поведение человека и животных, под которым следует понимать совокупность внешне наблюдаемых и регистрируемых объективно реакций на определенные воздействия (стимулы) из внешней среды. Психолог должен заниматься выяснением вопроса, на какой стимул следует та или иная реакция и какие стимулы нужны человеку, чтобы воспитать из него полезного члена общества (то есть отвечающего “нужными” обществу реакциями)… В этой системе интроспекции вообще не было места. 8 Е. Е. Соколова

226 Диалог 5. Познай самого себя

С: Логично. Ты только что доказал мне, что самонаблюдение в психологии не может быть

научным методом. А что это за направление?

А.: Это направление было основано в начале 10-х годов XX века американским психологом Джоном Уотсоном и называется оно “бихевиоризм” (от английского слова “behaviour” — поведение).

С: Мне кажется, что теперь я склоняюсь к позиции Уот-сона. Долой самонаблюдение из психологии как ненаучный метод!

А.: А теперь я буду защищать необходимость самонаблюдения в психологии!

С: Ты меня совсем запутал. Я уже вроде бы согласился, что интроспекция — метод

ненаучный.

А.: Интроспекция и самонаблюдение — не совсем одно и то же. Сейчас я попытаюсь

показать разницу между ними. Но я немного слукавил, не рассказав тебе о других вариантах

интроспекции; может быть, ты не столь скоро отказался бы от прежней точки зрения.

С: А какие это варианты?

Метод “систематической интроспекции”

в Вюрцбургской школе

и исследования процессов мышления