Максим промолчал. Кто был во всем виноват? Он один. Это он три раза подряд позволил заманить себя в ловушку: на постоялый двор, в Гиблый Овраг и на это облако. Правда, он сумел стать Главным Доктором племени Летучих Пузырей* Но какой толк? И чем еще это кончится?

Пузыри подлетали к облаку с противоположной стороны, оставляли там свой груз и снова падали вниз. Ни одного из них поблизости видно не было. Никто не мешал разговаривать, никто не подглядывал. Наверное, просто позабыли о Максиме.

— Что же это за тайное оружие? — спросил Максим.

— Если бы кто знал! — ответил ему карлик.

— А может, это так — ерунда какая-нибудь? — сказал Максим. — Давайте-ка спрячьтесь тут, а я сползаю, погляжу.

И не успели ему ответить, как он уже скрылся в облачных клубах.

Максим полз долго: очень уж рыхлая штука — облако, того и гляди провалишься. Да и по сторонам надо посматривать, чтобы не попасться.

Добрался до верхушки облака и замер: прямо перед ним висел Пузырь-часовой. Он был неподвижен: будто так и уснул, вися спиной к Максиму. А внизу под ногами Пузыря, прямо на облаке лежали большие черные шары. Они лежали аккуратными рядами, один чуть поодаль от другого. И тускло поблескивали. Максим попытался их сосчитать. Уже насчитал больше тысячи, но заслышал в воздухе гомон: подлетали Пузыри со своим непонятным грузом. Бомбы это, что ли?

— Кладите подальше, чего в кучу валите? Еще разобьются, стекло же, не что-нибудь! — орали разноголосо Пузыри.

«Стекло? Но какие же бомбы из стекла? — подумал Максим,

Когда гомон утих, он снова высунул голову. И оцепенел: прямо на него смотрели узенькие глазки часового.

— Что ты здесь делаешь, Главный Доктор? — спросил Часовой. — Тебе здесь совсем нечего делать.

Как хорошо, что это оказался отец Оранжевого Мальчишки! Узнав его, Максим немножко осмелел.

— Я занимаюсь арифметикой, — сказал он. — Хочу сосчитать, сколько тут этих круглых штук, и никак не могу.

Он сказал это самым жалобным голосом.

— А сколько получается? — спросил Пузырь.

— По-моему, с тысячу.

— Больше!

— Две тысячи?

— Еще больше.

— Три?

— Мало.

— Десять?

— Двенадцать, — сказал Пузырь. — А будет втрое больше. И еще на другие облака погрузят по столько же. Но там уже не мы будем работать, с нас хватит.

— А зачем столько?

— Гм… Это великая тайна, конечно. Но что теперь толку скрывать от тебя? Все это мы сбросим на Город Удивительных Чудес. На каждого жителя по штучке. Недаром стеклодувы к наливалыцики работали целый год.

— Наливалыцики? Что же туда наливали?

Пузырь медленно повернулся в воздухе, осмотрелся хорошенько, приложил палец к губам.

— Только не выдавай, — сказал он. — Никому не говори, откуда знаешь, что эти стеклянные шары налиты мертвой водой!

— Откуда же ее взяли?

— Этого никто не знает, кроме Топуса и Великой Тетки Тимофаус. Только на кого попадет хоть одна капелька, тот пропал. И кто пройдет по земле, политой этой водой, тот тоже умрет. Так что зря ты хочешь попасть в Город Удивительных Чудес. Это пропащий городишко. Там после нас трава сто лет расти не будет.

— Зачем вы хотите их убить? Они разве такие плохие люди?

— Говорят, что они мятежники. Но это не мое дело. Мне на них наплевать. Видишь ли, они — люди, а мы — пузыри. Пусть не задаются и не воображают. Ишь ты, видали: они не надутые, а настоящие! Летать — и то не научились!

Пузырь презрительно фыркнул.

— Оставайся-ка лучше с нами. Да мы тебя и так не отпустим. Ты хоть и взаправдашний человек, но полезный, и то ладно. Оранжевого Мальчика так здорово вылечил! Погоди, я тебе за это еще когда-нибудь что-нибудь хорошее подарю.

— Ладно, — сказал Максим. — Спасибо. Подарите-ка мне такой шарик.

— Нет, — сказал Пузырь, — не выйдет.

— Ну, пожалуйста.

— И не проси!

— Да почему?

— Потому.

— А все-таки?

— Нельзя их трогать без особого разрешения.

— Разрешения? Вон что! А я думал, что вы тут самый главный!

Пузырь заулыбался.

— Почему ты так подумал?

— Как же! Все работают, шары таскают, а вы тут один… всеми командуете. Конечно же, главный: И одежда у ва. с самая красивая — в четыре цвета, не то что у других.

Пузырь так и раздувался от похвал. Просто на глазах раздувался. Он только покряхтывал от удовольствия, а уже одежда на нем трещала, потому что он растолстел чуть не вдвое. И чем он становился толще, тем шире была улыбка на его круглом лице. А Максим только тогда перестал его хвалить, когда увидел, что Пузырь вот-вот лопнет. Тот запыхтел:

— Л-ладно, так и быть, разрешаю. Бери один шарик и убирайся отсюда: скоро наши прилетят.

Через несколько минут Максим с шаром в руках уже был возле карлика Бульбуля и Еловой Шишки. Он показал им шар и передал все, что услышал от Летучего Пузыря. Еловая Шишка стала белее облака.