Теперь пришла очередь Танда улыбнуться, обнажив свои голубые зубы.

— Я видел, как ты отчаянно пытался что–то догнать. Это была кожа лица, но я не понял — кожа землянина или карренца. Но ты считал ее человечьей. Такой ты ее себе, наверное, представлял.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Именно представлял. Ты же видел, как она возникла перед тобой в воздухе прямо из ничего.

— Но это невозможно!

— И тем не менее это так. Такое случается, хотя и не часто. Обычно это появляется в самом представлении, а не вне его. У тебя слишком сильное воображение, похоже, оно очень беспокоит тебя, раз может вырваться наружу.

— У меня нет проблем, которые я не мог бы разрешить, — усмехнулся уголком рта Кармода. Сигарета его, как боевая шпага, перекатывалась из одного угла рта в другой. Танд пожал плечами.

— Дело твое, но мой тебе совет — садись побыстрее на космический корабль, пока еще не поздно. Последний улетает через четыре часа. После него ни одни корабль не взлетит с планеты и не сядет на нее, пока не кончится время Сна. А за это время… кто знает?

Кармода подумал, не смеется ли Танд над ним, знает ли Танд, что Кармода не может покинуть планету Радость Данте, что его арестуют сразу же, как только он появится в любом порту Федерации?

Он даже подумал, что Танд догадывается, как планирует Кармода свой отлет с планеты, чтобы при этом не попасть в руки правосудия. Теперь он овладел своими руками. Он вытащил их из карманов и вынул сигарету изо рта.

«Черт побери! — сказал он себе, — что с тобой, Кармода? Старый осел! Растерялся? Нет, только не ты. Ты всегда был против всей Вселенной и никого не боялся. Ты всегда первым атаковал проблему, которая вставала перед тобой. Ты либо уничтожал ее, либо пренебрегал ею. Но в данном случае все как–то странно. Ты не можешь с этим справиться. Ну так что? Ждать, пока странность исчезнет, а затем… Ты схватишь проблему, разорвешь ее на части, вышибешь из нее дух — так, как ты сделал это с…»

Руки его сжались в кулаки при воспоминании о том, что они сделали, а губы готовились раскрыться в хищном оскале. Это лицо, плывущее по воздуху… Но было ли оно похоже на… Может ли это быть?.. Нет!..

— Ты хочешь, чтобы я поверил в невозможное, — сказал он. — Я знаю, что на вашей планете совершается много странного, но то, что я видел… Я не думаю, что…

— Я знаю вас, землян, — прервал его Танд. — Как все это кажется одной из ваших волшебных сказок, мифов. Или же вы называете это явление кошмаром. Но мы, карренцы, не знаем, что такое кошмар…

— Разумеется, — сказал Кармода. — Кошмары начинаются на вашей планете каждые семь лет. И большинство из вас спасается от них, погружаясь в Сон. А мы, земляне, встречаемся с кошмарами только во сне. — Он поморгал глазами, улыбнулся своей холодной улыбкой и добавил: — Но я не такой, как остальные земляне. Я не вижу снов и у меня не бывает кошмаров.

— Я понимаю, — ответил Танд бесстрастным тоном и без всякой злобы. — Я понимаю, что ты отличаешься от остальных землян тем, что не имеешь совести. Земляне, если, конечно, у меня правильная информация о вас, страдают душевно, если им приходится хладнокровно убивать своих жен.

Стены будки заходили ходуном от громовых раскатов хохота Кармоды. Танд бесстрастно смотрел на него, затем хихикнул и сказал:

— Ты смеешься громко, но не громче, чем это.

Он повел рукой по воздуху, изображая сильный ветер на улице. Кармода не понял его жеста, он был разочарован. Он ожидал, что Танд разгневается на насмешку. Может, Танд все же полисмен? Иначе как объяснить его жесткий самоконтроль при насмешках Кармоды? А может, это его не трогает? Ведь преступление совершил землянин и на Земле. Конечно, представитель одной расы не примет близко к сердцу убийство представителя другой расы, которое к тому же совершилось на расстоянии десяти тысяч световых лет от его планеты.

Однако всеми давно признано, что жители планеты Радость Данте самые этичные существа во всей Вселенной и самые чувствительные.

Сразу поскучнев, Кармода сказал:

— Я возвращаюсь к мамаше Кри. Идешь со мной?

— А почему бы нет? Сегодня она устраивает Последний Ужин, а затем будет спать.

Они шли по улице молча, хотя ветер стих и допускал возможность беседы. Вокруг них возвышались громадные, украшенные чудищами и богами здания, построенные навечно, способные выдержать любые катаклизмы, огонь, ветер, пока спят их обитатели. Кое–где появлялись редкие прохожие, спешившие окончить неотложные дела, прежде чем погрузиться в Сон. Толпы, которые еще вчера кишели здесь, исчезли, и с ними исчезли шум, суета, ощущение жизни.

Кармода смотрел на молодую женщину, пересекающую улицу, и подумал, что если ей накинуть мешок на голову, то ее ничем не отличить от женщины Земли. Те же длинные стройные ноги, широкий таз, соблазнительные округлости бедер, узкая талия, упругая грудь… Да и все остальное… Внезапно свет мигнул, изменяя цвет. Он посмотрел на солнце. До этого ослепительно белое, оно превратилось теперь в громадный бледно–фиолетовый диск с темно–красной окантовкой. Кармода ощутил головокружение, жар, солнце расплылось в его сознании, превратилось в растаявшую ириску, медленно плывущую по небу.