Марсия посинела и осела на пол.

— Я не буду спасать тебя на этот раз! — заорал он, но обнаружил, что руки его неистово стараются развязать узел.

Идиот, твердил он себе, какой же он идиот! Конечно! Решение есть: нужно использовать ее собственное оружие. Повернув регулятор на парализующее действие, он выстрелил в нее, когда она начала приходить в сознание. Это, разумеется, означало, что он понесет ее и снаряжение — тридцать миль по трубе до ближайшего к базе выхода. Но он должен сделать это. Он соорудит что–то вроде упряжки. Он это сделает! Его ничто не сможет остановить. И Земля…

В этот момент он, услышав незнакомые звуки, оглянулся. В комнате стояли двое ээлтау в защитных костюмах, и еще один выползал из туннеля. У каждого в руке было оружие с грушевидным концом. С отчаянием Лейн схватился за оружие, висевшее на его поясе. Левой рукой он повернул регулятор в сторону ствола, надеясь, что это обеспечит полную мощность. Затем он направил грушу на группу…

Он очнулся, лежа на спине, одетый в свой костюм. На нем не оказалось шлема. Лейн ощутил, что его связали ремнем. Его тело было беспомощно, но он мог повернуть голову. Он так и сделал и увидел множество ээлтау. Тот, который парализовал Лейна своим оружием, стоял рядом.

Зазвучал английский язык с едва заметным акцентом:

— Успокойтесь, мистер Лейн. Вам предстоит долгое путешествие. Вам будет удобнее, когда мы окажемся на нашем корабле.

Лейн открыл было рот, чтобы спросить, как они узнали его имя, но тут же закрыл его, поняв, что они, должно быть, прочитали записи в вахтенном журнале на базе. И было неудивительно, что некоторые ээлтау знали земные языки. Столетия их патрульные корабли ловили передачи по радио и телевидению.

Тут к капитану обратилась Марсия. Ее лицо было ужасным, покрасневшим от слез и исцарапанным.

Переводчик обратился к Лейну:

— Марсийяа просит сказать ей, зачем вы убили ее ребенка7 Она не понимает, почему вы так поступили.

— Я не могу ответить, — объяснил Лейн. Его голова была словно в тумане. Комната медленно поплыла вокруг.

— Я скажу ей почему, — проговорила переводчица. — Скажу, что такова природа зверя.

— Это не так! — закричал Лейн. — Я не злобный зверь. Я сделал это, хотя я и собирался… Я не мог принять ее любовь и остаться человеком! Не разновидностью человека…

— Марсийяа, — объяснила переводчица, — просит, чтобы вы были прощены за убийство ее ребенка. И чтобы вы впредь после нашего обучения стали не способны на такие вещи. Сама она, хотя и поражена горем в связи со смертью ребенка, прощает вас. И надеется, что придет время, когда вы будете воспринимать ее как… сестру Она думает, что в вас есть что–то хорошее.

Лейн сжал зубы и прикусил кончик языка, когда они начали надевать на него шлем. Он не смел заговорить, потому что это означало бы, что он станет кричать и кричать. Он чувствовал, как нечто словно внедрялось в него, разрушало его оболочку и вырастало во что–то, напоминающее червя. Оно поедало его. А что должно было случиться, прежде чем это пожрет его, он не знал.

На земле было бы жутко видеть человека, который гонится за кожей лица, тонкой пленочкой, которую, как бумажку, гонит ветер.

На планете Радость Данте это привлекло внимание лишь нескольких прохожих. И это любопытство было вызвано только тем, что занимался этим землянин, который сам по себе представлял очень любопытное зрелище.

Джон Кармода бежал по длинной прямой улице мимо высоких башен, сделанных из огромных гигантских плит. Из темных ниш на него смотрели каменные изваяния каких–то чудовищ, с балконов и галерей его благославляли каменные боги и богини.

Маленький человечек, казавшийся еще меньше рядом с громадой каменных стен, как безумный, преследовал прозрачную порхающую пленку, которая трепыхалась в воздухе, гонимая сильным ветром. Она вертелась, показывая то отверстия для глаз, то для ушей, то ухмыляющийся рот. На лбу развевалась прядь длинных светлых волос.

Ветер завывая возле него, как бы пылая яростью вместе с ним. И вдруг кожу, которая была совсем рядом, подхватил порыв ветра.

Кармода выругайся и прыгнул за ней. Его пальцы коснулись кожи. Но она вырвалась, взлетела и приземлилась на балконе на высоте около десяти футов от земли. Прямо у ног каменного изображения бога Иесса.

Задыхаясь, держась за больную грудь, Джон Кармода прислонился к основанию колонны. Когда–то он был в хорошей форме и даже завоевал звание чемпиона Федерации по боксу в своем весе, но с тех пор живот его увеличился, чтобы соответствовать возросшему аппетиту, а под подбородком появился жировой мешок, подобный зобу.