— Что вы сказали?

— Современные аспиранты почему-то считают себя талантливее, чем они есть на самом деле. Я рада, что при всей вашей успешной работе вы сохраняете научную скромность. Согласна, еще один год работы улучшил бы вашу диссертацию. Если вы продолжите столь же усердно работать, через год станете более крепкой аспиранткой. Ваше научное чутье тоже возрастет. Мне приятно слышать, что вы не считаете свою диссертацию законченным шедевром, где уже нечего улучшать. А теперь поговорим о другом.

Джулия отвела взгляд от Кэтрин и склонилась над тарелкой, не представляя, о чем теперь собралась говорить хозяйка.

Кэтрин нетерпеливо забарабанила пальцем по столу.

— Я не люблю, когда люди пытаются совать нос в мою личную жизнь, поэтому сама стараюсь не лезть в жизнь других. В вашем случае я была втянута Дэвидом Арасом, — поморщилась Кэтрин. — Я не посвящена во все подробности этого слушания, достойного времен маккартизма, и не стремлюсь их знать. — Кэтрин многозначительно посмотрела на Джулию. — Грег Мэтьюс в Гарварде подыскивает подходящую кандидатуру на пост заведующего кафедрой, которая будет целиком заниматься творчеством Данте. Я надеялась, это место предложат Габриелю. — Краешком глаза Кэтрин увидела, как Джулия заерзала на стуле, и потому торопливо продолжила: — К сожалению, ему этого места не предложили. Гарвардские глупцы пытались выманить меня из моей уютной скорлупы, но я отказалась. Уж не знаю, каким образом в список кандидатов затесался этот жуткий Паччиани. Но ему отказали. Теперь уже известно, кто возглавит кафедру. Сесилия Маринелли. Они выкрали ее из Оксфорда. Хорошо, если вы с нею сработаетесь. Если с вашей диссертацией все будет в порядке, я охотно позвоню Сесилии и сообщу о вашем приезде.

— Спасибо, профессор. Вы очень добры.

— Не стоит благодарности, — отмахнулась Кэтрин.

Обед они доедали молча. Затем Кэтрин встала и принялась убирать со стола, наотрез отказавшись от помощи своей аспирантки. Джулия осталась допивать вино.

Ее огорчало, что Габриель не получил работу, о которой мечтал, и в то же время она облегченно вздыхала, зная, что не столкнется с ним в Гарварде. Его присутствие на кафедре породило бы всевозможные проблемы. Она бы уже не смогла работать бок о бок с ним. Было бы крайне мучительно поддерживать с ним официальные, отстраненные отношения. Пока она в Бостоне, будет намного лучше, если он останется в Торонто. И приглашение на должность завкафедрой профессора Маринелли виделось Джулии милосердием, хотя и суровым.

После кофе и десерта Кэтрин предложила вернуться в маленькую гостиную. Джулия вновь уселась в уютное кресло у камина и с благодарностью приняла от хозяйки рюмочку портвейна. Хотя интерьер дома Кэтрин весьма отличался от квартиры Габриеля, Джулии подумалось, что все специалисты по творчеству Данте обожают выпивать, сидя у камина.

— В Гарварде ваша жизнь начнется с чистого листа. Никто не узнает и малой толики того, что произошло здесь. А до этого времени постарайтесь проявить мудрость и больше не привлекать к себе внимания, — сказала Кэтрин, устремляя на нее пронизывающий, если не сказать суровый взгляд. — Репутация аспирантов, а в особенности аспиранток — материя хрупкая. В университетских кругах и сейчас предостаточно тех, кто склонен считать плоды таланта и упорной работы результатами чьих-то личных предпочтений и продвижения через постель. Хорошо, если вы не подадите ни малейшего повода усомниться в том, что все ваши достижения заработаны честно, посредством усердного труда.

— Профессор Пиктон, клянусь вам, на семинарах по Данте мне не делалось никаких послаблений. Я выкладывалась по полной. Потому он и попросил вас оценить результаты моей работы.

— Уверена, что это так. Но вы обманули меня. Должна вам признаться, это меня немного огорчило. — (Джулия с нескрываемым ужасом смотрела на свою руководительницу.) — Тем не менее я понимаю, почему не удостоилась вашего доверия. Полагаю, Габриель запретил рассказывать мне о ваших отношениях. На него я тоже сердита, однако я перед ним в долгу. Подробностей вам рассказывать не стану. — Профессор Пиктон задумчиво потягивала портвейн, глядя в пространство. — Когда я училась в Оксфорде, у тамошних преподавателей было постыдное обыкновение заводить романтические отношения со студентками. Иногда эти отношения соответствовали современным понятиям о домогательстве. Но бывали и случаи искренней любви. Я видела и то и другое. — Кэтрин уставилась на Джулию немигающим взглядом. — Мне известна разница между мистером Уиллоуби и полковником Брэндоном. Надеюсь, вам тоже.

На следующий день вечером Джулия пришла к Полу домой. Он пригласил ее на кофе, надеясь выслушать отчет о вчерашнем обеде у профессора Пиктон.

— Семестр закончился. Когда собираешься уезжать?

Джулия отхлебнула кофе:

— Я снимала квартиру до конца июля. Хочу поговорить с домовладельцем, чтобы позволил мне съехать в середине июня.

— После окончания магистратуры?

— Да. Отец обещал помочь с переездом.

Пол поставил кружку на столик:

— В июне я собираюсь в Вермонт. Ты могла бы поехать со мной. Я помог бы тебе перебраться на новое место.

— Отец хочет приехать на выпускную церемонию.

— Тогда поехали все вместе. Вы с отцом погостили бы у нас на ферме пару деньков, а потом мы отправились бы в Бостон устраивать тебя на новом месте. Ты собираешься поселиться в аспирантском общежитии?

— Пока не знаю. Судя по той информации, что мне прислали из Гарварда, поселиться можно будет не раньше августа. Значит, на полтора месяца нужно будет подыскивать жилье.

— У моего приятеля младший брат учится в Бостонском колледже. Давай я поговорю с ним. Спрошу, не знает ли он, где там можно снять жилье в поднаем. Половина населения Бостона моложе двадцати пяти лет. Студентов там — пруд пруди.

— Ты готов мне помочь с переездом и поиском жилья?

— Надеюсь, мне за это заплатят. Пивом. Кстати, я люблю «Кромбахер».

— Думаю, это мне по карману. — Джулия улыбнулась, и они чокнулись кофейными кружками. — Кто там на снимке? — спросила Джулия, указав на фотографию, запечатлевшую двоих мужчин и двух женщин. Фотография стояла на телевизоре, частично заслоненная игрушечным пингвином.