Посвежевший, объявился пред ясные очи гостий. Смущённо (ещё бы!), заглаживая пятернёй ещё мокрые волосы, прошёл к дальней от них стороне дивана и сел. Хотя, чего я краснею? При здешних технологиях изоляции, барышни могли только догадываться, чем я занимался, скрывшись от их пытливых глазёнок, по максимальной напрягая воображение. Сами, небось, каждый день становятся к станку.

– Извините, производственная необходимость, - промямлил, глядя в сторону.

– Однако...
– только и смогла выдавить брюнетка.
– ... (неповторимый набор звуков), - кивок в сторону блондинки, - уже начала переживать, мол, не нужна ли наша помощь?
– я только рот открыл, даже мельком боясь профантазировать эту тему - я б в таких случаях и не советчик, и не помощник, но у дюлей запросто могут быть переставлены местами извилины.
– Но я говорю: молодой мужчинка интересный - встретить дам таким каламбуром. Значит с ним не скучно. Так что ... (набор звуков), не волнуйся...

– Стоп - стоп - стоп!
– решительно воздел руки.
– Что это за ... (ужасное звукосочетание)? Ваши имена? Значит так, ты, - ткнул пальцем в блондинку, - будешь Люся, а ты, - поворот к брюнетке, - Нюра. Вопросы есть?
– они согласно закивали головами.
– В смысле, вопросов нет?
– движения из стороны в сторону.
– Отлично. А мне один вопросик можно?

– Сколько угодно, - милостиво разрешила Нюра.

Я смущённо почесал репу.

– У вас месячные бывают?

– А что это такое?
– удивление, кажется, было искренним.

– Ну...
– задумался.
– Это когда из тридцати дней двадцать из них у вас такое плохое самочувствие и настроение, что хочется кого-нибудь придушить или что-нибудь сломать.

– Бывает, - без раздумий ответила Люся.
– Только случается, затягивается это состояние и на двадцать пять дней и на тридцать, - как говорится, успокоила.

Брюнетка и блондинка, то есть Нюра и Люся переглянулись, затем светленькая доверительно наклонилась в мою сторону, отчего молочная шейка, переходящая в молочные реки, основательно привлекла моё внимание. Я с трудом сглотнул и перевёл взгляд выше.

– Слухи по Замку распространяются быстро, и появление такой фигуры, как вы, Рик...

– Можно на ты.

– ...как ты, Рик, привлекло наше внимание, - голосок у неё был мягкий, бархатный - наверное мама меня когда-то в детстве, этакого сорванца, подобным образом убаюкивала.
– Ты собственным примером вдохновлял отряд на борьбу со зверушками. Чернявый в шоке.

От таких слов я застеснялся.

– Что вы, что вы...

– Кстати, очень удачное имя ты придумал ему, - Люся ещё больше наклонилась, отчего молочные массы зашатались, а вместе с ними и белый свет, холёными пальчиками провела по кисти, намагничивая волоски.
– Двум, совершенно невинным девушкам показалось, что такой неординарный человек смог бы скрасить досуг...немного развлечь их...
– от такого многозначительного взгляда и кот бы утопился в сметане. У меня покраснели уши.

Хм, вот это я влип. Невинность - как пачка одноразовых салфеток. Этак недолго лишиться последних комплексов.

– Простите, с кем я имею дело?
– как можно строже и суше спросил, пытаясь таким образом сбросить игривый настрой непрошенных гостий. Видя непонимание в их лицах, уточнил.
– Какие должности вы занимаете в иерархии Замка?

– Чего - чего?
– засмеялась Нюра.
– Должности?

– Мы - дочери Дрола, - спокойно ответила Люся.

Волосы тихо зашевелились на голове и не только. Представляя положение Дрола для Замка, его хозяйскую длань, сложно было представить, как он отреагирует на жалобы с их стороны. В лучшем случае - обрезание. Полное. Эк, меня угораздило... Этакие миленькие коброчки.

– Что ж вы сразу-то не сказали, рыбьи вы хвосты!
– всплеснул руками, изображая энтузиазм.
– А почему такие разные?
– задал вопрос, пытаясь потянуть время и придумать выход из этой ситуации.
– Мамы разные?

– Нет, таково было желание Дрола.

Меня вдруг осенило:

– Послушайте, милые дамы, - проникновенно начал, - мне нужно проведать своих людей. Кстати, вы не знаете, что с ними случилось?
– сердце гулко забарабанило, когда я вспомнил о товарищах по несчастью.

– У них всё нормально, - успокоительно кивнула Люся, неумолимо продвигаясь по периметру дивана ко мне.

– Как всё нормально? Они живы?

– Конечно.

Хух! Обессилено растёкся по дивану. Дрожащей рукой вытер пот. От разом нахлынувшего облегчения можно было броситься в пляс, да вот только ноги стали кисельными.

– А самочувствие?

– У них всё отлично, - членораздельно отчеканила Нюра, явно теряя терпение.