— Я знаю. Я знаю. — его голос мягкий и чувствительный.

— Так прекрати обращаться со мной, как с сабой. Прости, что я не позвонила тебе. Я больше не буду такой эгоистичной. Я знаю, что ты беспокоился обо мне.

Он смотрит на меня, внимательно, глаза его мрачные и озабоченные.

— Ладно. Хорошо, — говорит он в конце концов. Он наклоняется, но ждет, прежде чем коснуться моих губ, будто спрашивая разрешения. Я поднимаю свое лицо и он целует меня нежно. — Твои губы такие мягкие, когда ты плачешь, — бормочет он.

— Я никогда не обещала повиноваться тебе, Кристиан, — шепчу я.

— Я знаю.

— Смирись с этим, пожалуйста. Ради нас обоих и я попытаюсь быть более серьезной к твоему… стремлению все контролировать.

Он выглядит потерянным и уязвимым, совершенно сбитым с толку.

— Я постараюсь, — бормочет он, и его голос пылает искренностью.

Я делаю вздох, длинный дрожащий вздох.

— Пожалуйста. Кроме того, если б я была здесь…

— Я знаю, — говорит он и бледнеет. Лежа на спине, он кладет свободную руку на свое лицо. Я сворачиваюсь вокруг него и кладу голову на его шею. Мы оба молча лежим несколько минут. Его рука перемещается на кончик моей косы. Он тянет завязку с нее, освобождая волосы и нежно, ритмично расчесывает их своими пальцами. Это то, что действительно реально — его страх… нелогичный страх касательно моей безопасности. Я представляю Джека Хайда, лежащего на полу в моей квартире с пистолетом «Глок»… хорошо, может не совсем не нелогичный, приходит в голову мысль.

— Что ты подразумевал, когда сказал, что «или»? — спрашиваю я.

— Или?

— Что-то про Джека.

Он всматривается в меня.

— Ты не сдаешься, не так ли?

Я опираюсь подбородком в его грудь, наслаждаясь успокоительной лаской его пальцев в моих волосах.

— Сдаюсь? Никогда. Расскажи мне. Мне не нравится находиться в неведении. Кажется ты имеешь некую раздутую мысль, что я нуждаюсь в защите. Ты не знаешь как стрелять, а я знаю. Ты думаешь, что я не смогу справиться с тем, чего ты не хочешь говорить мне, Кристиан? Твоя бывшая сабмиссив-сталкер наставила на меня пистолет, твоя бывшая любовница-педофилка изводила меня — и не смотри на меня так, — я резко обрываю речь, когда он нахмурился на меня. — Твоя мама чувствует тоже самое по отношению к ней.

— Ты говорила с моей матерью об Элене? — Кристиан поднимает голос на несколько октав.

— Да, Грейс и я говорили о ней.

Он в изумлении смотрит на меня.

— Она очень расстроена этим. Винит себя.

— Я не могу поверить, что ты говорила с моей матерью. Дерьмо! — Он ложится и снова закрывает руками лицо.

— Я не вдавалась в детали.

— Надеюсь, что нет. Грейс не нужны все кровавые подробности. Господи, Ана. Мой папа тоже?

— Нет! — Я яростно качаю головой. У меня нет таких отношений с Карриком. Его высказывание о добрачном контракте все еще жалит. — Так или иначе, не пытайся отвлечь меня снова. Джек. Что насчет него?

Кристиан резко поднимает руку и пристально смотрит на меня, с непробиваемым выражением. Вздыхает и кладет руку на лицо снова.

— Хайд организовал диверсию с «Чарли Танго». Следователи нашли часть отпечатка, — только часть, — поэтому не смогли сделать соответствие. Но затем ты узнала Хайда в серверной. Он был признан виновным в незначительном преступлении в Детройте, и отпечатки ему соответствовали.

Мои мысли вращаются, поскольку я пытаюсь переварить эту информацию. Джек намеренно сломал «Чарли Танго»? Но Кристиан вырулил.

— Этим утром фургон с грузом нашли здесь в гараже. Хайд был водителем. Вчера, он доставил какое-то дерьмо новому парню, который переехал. Этого парня мы встретили в лифте.

— Я не помню его имени.

— Я тоже, — говорит Кристиан. — Но то, как Хайд проник в здание — законно. Он работал в компании по доставке.

— И? Что такого важного в фургоне?

Кристиан ничего не говорит.

— Кристиан, скажи мне.

— Копы нашли… вещи в фургоне. — Он снова замолчал и сжал меня в объятьях.

— Что за вещи?

Он затих на несколько минут и я открыла рот, чтобы побудить говорить его снова, но он заговорил.

— Матрац, достаточное количество транквилизаторов, чтобы вырубить лошадь, и записку. — Его голос перешел на шепот, в то время как ужас и отвращение охватили его.

Святые небеса.

— Записку? — Мой голос отражение его.

— Адресованную мне.

— Что он написал?

Кристиан покачал головой, показывая, что он не знает, или, что он не будет разглашать ее содержание.

Ох.

— Хайд пришел сюда прошлой ночью с намерением похитить тебя. — Кристиан замирает, его лицо сковало напряжение. Как только он сказал эти слова, я вспоминаю изоленту, и меня охватывает дрожь, хотя в глубине души для меня это не новость.

— Дерьмо, — бормочу я.

— Довольно, — твердо говорит Кристиан. Я пытаюсь вспомнить Джека в офисе. Всегда ли он был безумным? Как он мог подумать, что это сойдет ему с рук? Я считала его довольно жутким, но таким неуравновешенным?

— Я не понимаю почему, — говорю я, — но все это очень странно.