— Я не кончил с тобой в этот раз, — говорит он. И прежде чем я полностью вернулась в Сиэтл, на планете Земля, — он дотягивается до меня, хватает мои бедра и тянет на кровать, где он становится на колени в ожидающей позиции и стоящим членом.

Я задыхаюсь когда он заполняет меня. Черт возьми…

— Ох, детка, — выдыхает он, в то время как обнимает меня руками и застывает, укачивая мою голову и целуя лицо. Он сгибает бедра и удовольствие, — возбуждающе и сильно, — пронзает меня откуда-то из глубины. Он дотягивается до моей спины и приподнимает меня, раскачивая свой пах вверх и вниз.

— Ах, — вздыхаю я, и его губы прижимаются к моим, в то время как он медленно, очень медленно, приподнимается и опускается… приподнимается и опускается. Я охватываю руками его шею, отдаваясь его нежному ритму и тому, как он берет меня. Я сгибаю бедра, сидя на нем — это так здорово. Наклонившись назад, я запрокидываю голову, открываю рот в молчаливом выражении своего удовольствия, упиваясь его сладкими любовными ласками.

— Ана, — выдыхает он и наклоняясь вниз, целует мое горло. Удерживая меня сильно, медленно и легко он толкает меня — туда и обратно… выше и выше… так изысканно синхронно — плавная чувственная власть. Блаженное удовольствие светится далеко за пределами и глубоко внутри меня.

— Я люблю тебя, Ана, — шепчет он мне на ухо, его голос низкий и резкий, и он поднимает меня опять — вверх-вниз, вверх-вниз. Я обвиваю свои руки вокруг его шеи и запускаю пальцы в его волосы.

— Я тоже люблю тебя, Кристиан. — Открывая глаза, я нахожу его взгляд, направленный на меня, и все что вижу — это любовь, сияющая ярко и энергично в мягком свечении света игровой. Его ночной кошмар, по видимому, уже позабыт. И поскольку я уже чувствую, что иду навстречу моему освобождению, я осознаю, что это то, что я хотела — соединение, как демонстрация нашей любви.

— Кончи для меня, детка, — шепчет Кристиан, его голос звучит тихо. Я зажмуриваю глаза, мое тело напрягается на низкий звук его голоса, и громко кончаю, погружаясь в мощный оргазм. Он замирает, лбом опираясь на мой, тихо шепчет мое имя, обвив меня своими руками, и тоже находит свое освобождение. Он нежно приподнимает меня и кладет на кровать. Я лежу на его руках, выжатая и, наконец, насыщенная. Он утыкает носом в мою шею.

— Сейчас лучше? — шепчет он.

— Хм.

— Пойдем в постель, или вы хотите спать здесь?

— Хм.

— Миссис Грей, поговорите со мной. — Он звучит забавно.

— Хм.

— Это лучшее, что вы можете сказать?

— Хм.

— Идем. Позволь мне положить тебя в кровать. Мне не нравится здесь спать.

Неохотно, я двигаюсь и поворачиваю лицо к нему.

— Подожди, — шепчу я. Он щурится на меня, выглядя наивным и невинным, и в то же время полностью оттраханным и довольным собой.

— Ты в порядке? — Спрашиваю я.

Он кивает, самодовольно улыбаясь, как подросток.

— Сейчас да.

— Ох, Кристиан, — ругаю я, и мягко глажу его лицо. — Я говорю о твоем кошмаре.

Его лицо застывает, затем он закрывает свои глаза и обнимает меня, уткнувшись лицом мне в шею.

— Не надо, — шепчет он. Его голос, хриплый и резкий. Сердце переворачивается у меня в груди, и я обхватываю его крепко, гладя руками вниз по спине и по волосам.

— Прости, — шепчу я, обеспокоенная его реакцией. Блин, — как я могу оставить его с этими перепадами настроения? Что это, черт возьми, за кошмар? Я не хочу причинить ему еще больше боли, заставляя переживать подробности. — Все в порядке, — бормочу я тихо, отчаянно пытаясь вернуть его к игривому мальчику, как минуту назад. — Все хорошо. — Я повторяю это снова и снова, успокаивающе.

— Пойдем в постель, — спокойно говорит он через некоторое время, и отодвигается от меня, оставив опустошенной и больной, когда он встает с постели. Я карабкаюсь за ним, придерживая атласные простыни, обмотанные вокруг меня, и наклоняясь, чтобы забрать свою одежду.

— Оставь это, — говорит он, и прежде чем я осознаю, берет меня на руки. — Я не хочу, чтобы ты споткнулась в этой простыне и сломала себе шею. — Я обнимаю его, удивляясь, что он вернул себе все свое хладнокровие, и тыкаюсь в него носом, пока он несет меня вниз, в нашу спальню…

Мои глаза открываются. Что-то не так. Кристиан не в постели, хотя еще темно. Взглянув на радио-будильник, я вижу, что всего три двадцать утра.

Где Кристиан? И я слышу звучание пианино.

Быстро встав с кровати, я схватила свой халат и бегу по коридору в гостиную. Мотив, который он играет, такой грустный и печальный, — я уже слышала, он играл это раньше. Останавливаюсь в дверях и слежу за ним в луже света, в то время как болезненно-печальная музыка заполняет комнату. Он заканчивает, затем начинает произведение еще раз. Почему такой жалобный мотив? Я обнимаю себя и зачарованно слушаю, как он играет. Но мое сердце разрывается от боли. Кристиан, почему так грустно? Это из-за меня? Я сделала это? Когда он заканчивает, только чтобы начать в третий раз, я больше не могу выносить этого. Он не поднимает глаз, когда я оказываюсь рядом с пианино, но сдвигается в сторону так, чтобы я могла сесть рядом с ним за пианино. Он продолжает играть, а я кладу голову на его плечо. Он целует мои волосы, но не останавливается, пока не заканчивает пьесу. Я гляжу на него снизу вверх и он смотрит на меня сверху вниз, осторожно.