Шрифт:
— Но ты можешь быть полезен здесь.
— Нет, — сказал Эль Гусано. — Нас оскорбили.
— То есть ты дуешься, — не очень тактично заметила Маргаритка.
— Мы не дуемся, — сказал Эль Гусано. — Мы задумываемся. Глубоко задумываемся, а потом атакуем. — Он зашагал прочь.
— Дурак, — сказала ему вслед Примула. — Значит, остается папа…
— Иногда мне почти жаль папу, — сказала Маргаритка.
Были сосиски. Тресковые сосиски, приятно солоноватые и (подумал Старшой) с легким ароматом вулканической серы. Головоломка была почти закончена. Она была величиной с танк. Да и во всех прочих отношениях она сильно походила на танк. И уж точно — не на обычную головоломку. Несомненно, танк, хотя Великая сказала, что это головоломка, а то, что сказала Великая, не подлежало…
При мысли о Великой у Старшого неприятно защемило сердце. Главное, что Королевский Михаил был очень, очень доволен. И Старшому было радостно в этой теплой, красивой детской. С комнатой для игр и прекрасной едой из потерянного королевства Исландии. Хотя вулкана он до сих пор не посетил. И это было разочарованием. Старшой тяжело переносил разочарования.
Время от времени ему слышался голос, такой добрый, такой успокоительный:
Ты счастлив, Ваше Королевское Высочество.
— ТА, СЧАСТЛИФ!
Люди уважают тебя. Так прияяятно, когда тебя уважают.
— ТА, ПРИЯТНО!
Не то что раньше.
— СОФСЕМ НЕ ТО. МИХАЭЛЬ ГОФОРИТ, ФСЕГО ХОРОШЕГО.
Перестань махать Мишкиной лапой, она может оторваться. Ты скучаешь по друзьяяям?
— ТРУЗЬЯМ? Я НЕ… ПОМНЮ…
Ты счааастлив. Твои друзья тебя ищут. Мы заставим их уйти. Совсем. Потому что ты счастлив. Оооочень счастлив… Ооо, да. Когда будет закончена головоломка?
— ГОЛОФОЛОМКА ПУТЕТ КОНЧЕНА, КОГТА ОНА ПУТЕТ КОНЧЕНА. МИХАЭЛЬ ХОЧЕТ ФИТЕТЬ ФУЛКАН. И Я ХОЧУ ФИТЕТЬ. КОГТА МЫ УФИТИМ ФУЛКАН?
В свое время. А клюююююч?
— ПОТОМ КЛЮЧ. ФУЛКАН. КОГТА?
В свое время. Но самое главное, ты будешь короликом. И будешь счастлив. Счастлив, счастлив, счаааастлив…
— КОРОЛЕМ. СЧАСТЛИФ. ТА.
8
В ту ночь светляки на склонах Сьерра-Амбре словно взбесились. Светляки вообще любят общество друг друга, и нечего удивляться, что, едва на джунгли опускается ночь, поток новых друзей принимается упрямо ползти вверх по склону. Только сегодня этот поток светляков был, конечно, никаким не потоком светляков, а смоляными факелами Потерянных Детей — с Эль Гусано во главе. Малыши вприпрыжку бежали посередине, а замыкал процессию раздраженный Эль Кок. По едва различимым во тьме тропинкам они поднимались всё выше и выше в горы. Позади, далеко внизу, виднелись огни Сьюдад-Ольвидада и гавань.
Там, среди ослепительных огней, папа Крошки ни секунды своего драгоценного внимания не уделял ни горам, ни светлякам, да и вообще ничему, кроме собственной титанической важности. Он прибыл на бал в Виллу Политико во фраке с белым галстуком-бабочкой и очень блестящих черных туфлях. Он поглядывал по сторонам и думал о том, что он слишком важная персона и вовсе не обязан улыбаться восхищенным лицам вокруг.
— О-о, — сказала донья Прима Усладес-и-Мигом, его партнерша на сегодняшнем балу. — Какая честь быть рядом с вами, дон Колин.
— Не берите в голову, моя маленькая, — с самодовольной улыбкой ответствовал папа Крошки. — Правильно разыграйте ваши карты, и скоро вы привыкнете к функции временной спутницы Министра.
— Ах, — сказала донья Прима с застывшей улыбкой человека, который не понял ни слова.
Папа стремительно двинулся дальше, раскланиваясь налево и направо. Из вечернего платья доньи Примы высовывалось очень много верхней части тела и очень мало нижней. О да, она весьма способствовала папиному ощущению собственной значимости. Покажите ему природный заповедник, и он в два счета зальет его двухметровым слоем бетона!
Папа остановился. Перед ним, под свежеотремонтированной люстрой, поблескивая медалями и лентами, стояли Эль Симпатико и Дерек. По обе стороны от них стояли прочие члены Хунты. Над ними на стене висел огромный портрет Румяной Няни в коричневом котелке. Папа Крошки очутился в самом средоточии Власти.
Впрочем, наблюдалось одно затруднение.
Затруднение это наблюдалось между гладким Эль Симпатико и изящным Дереком. Оно помещалось примерно на уровне пояса, бледное и овальное. Это было лицо. Маленькое лицо. Под котелком. Нос обсыпан веснушками, зеленые глаза свирепо смотрят на папу. Глаза его старшей дочери Маргаритки.