Ельцин против Горбачева, Горбачев против Ельцина
вернуться

Мороз Олег Павлович
Шрифт:

Я понял, что с Генераловым объясняться бесполезно. Сказал ему только, что, задерживая меня, он нарушает не только гражданский закон, а и Конституцию – я народный депутат и пользуюсь депутатской неприкосновенностью.

На эти, как и на предыдущие, мои «соображения» он отвечал одним: «Поймите, Анатолий Сергеевич, я военный человек, – у меня есть приказ, и я обязан его выполнять».

Все они в те дни ссылались на то, что они военные и должны выполнять приказы вышестоящего начальства, забывая, что самое вышестоящее – верховный главнокомандующий, он же президент Горбачев. Именно его приказ важнее всех остальных.
«Ядерная кнопка» – в руках заговорщиков
Особого внимания заслуживает, что Горбачев, по свидетельству Черняева, уже 18-го был «отключен» от «ядерной кнопки».
«И мир почти трое суток, – пишет Черняев – находился в распоряжении маршала Язова и генерала Моисеева (начальника Генерального штаба. – О.М.) Это уже со стороны ГКЧП не только посягательство на жизнь своего народа, это – преступление против человечества».
Ну да, трое суток судьба человечества находилась в руках безответственных авантюристов.
Совершенно естественно, предполагаемая «бесхозность» «кнопки» в эти дни не могла не встревожить Запад. Десять дней спустя, 28 августа, уже в Кремле, после завершения драматических событий, поверенный в делах в США Коллинз по поручению Буша, спросил Черняева, что происходило в дни путча с «ядерной кнопкой», не был ли утрачен контроль над ней. Черняев ответил обтекаемо (отвечать точно он, разумеется, не имел полномочий):

– Сам факт путча, захвата власти, действительно создавал угрозу утраты контроля за ядерным оружием.

На самом деле ситуация с «ядерной кнопкой» была еще хуже, чем считает Черняев. Следствие установило потрясающую вещь. Согласно установленному порядку, существует три «абонентских комплекта» управления стратегическими ядерными силами страны, один – у президента, второй – у министра обороны, третий – у начальника Генштаба. Они объединены общим пультом управления. Главный комплект – президентский, при его отключении разрушается вся система управления, без него никакое управление невозможно.
И вот 18 августа 1991 года в 16-32 президентский комплект, как и вся связь в целом, были отключены. Однако, что удивительно, никто из высших военных не проявил по этому поводу ни малейшего беспокойства. Из Фороса вся «ядерная команда» вместе с отключенной аппаратурой неторопливо, более чем через сутки после отключения, была перевезена в Москву и распущена по домам.
Из книги Степанкова и Лисова «Кремлевский заговор»:

«Та, поистине будничная простота, с которой президент, Верховный главнокомандующий Вооруженными Силами, был отстранен от контроля над сверхоружием, неопровержимо свидетельствует о том, что фактически он НИКОГДА (выделено мной. – О.М.) не владел ядерной кнопкой. Управление ядерными силами всецело находилось в руках генеральской верхушки армии и КГБ».

Потрясающе!!!
Если говорить точнее (Степанков и Лисов дальше сами это уточняют), выяснилось, что «главный» «ядерный» комплект находится вовсе не у президента, и даже не у министра обороны, а у начальника генштаба генерала Моисеева. Именно он, не советуясь ни с президентом, ни с министром обороны, может принять решение о нанесении ядерного удара.
Собственно, Моисеев сам это признал спустя несколько дней в интервью одной из зарубежных газет:

– …В те часы единственным человеком, который контролировал стратегические ядерные силы, был я. Президент был выключен. Язов – тоже… Когда прервалась связь с дачей Горбачева в Крыму, мы разъединили все средства связи и поместили в безопасное место ядерный портфель. Я говорю о кодах на пуск, которые были отменены. Никто не мог ими воспользоваться…

Ясно, что такая не санкционированная ни президентом, ни министром обороны – вообще никем! – «перекоммутация» пульта управления стратегическими ядерными силами – тягчайшее государственное преступление. Что-то я не слышал, однако, чтобы об этом вообще поднимался разговор и кто-то понес за это уголовную ответственность.
В принципе Моисеев и Ко могли осуществить эту процедуру в любой момент и раньше. В этом смысле, наверное, и следует понимать слова Степанкова и Лисова о том, что президент «фактически… никогда не владел ядерной кнопкой».
Между тем сам Горбачев позднее на одной из международных встреч, что называется, «на голубом глазу», уверял, что в СССР контроль над ядерным оружием гораздо надежнее, чем в США, и даже во время путча все тут было под контролем…
Вообще интересно: только что, в конце июля, Горбачев и Буш обсуждали детали договора по СНВ, спорили, у кого сколько носителей ядерного оружия и боеголовок должно остаться после сокращения, а тут выясняется, что у СССР фактически вообще нет ядерного щита, подразумевая под этим, что такой щит должен находиться в руках серьезных и ответственных людей, уполномоченных на владение им.