Хотелось надеяться, что ее волновало его благополучие. Хотя скорее она просто выражала сомнение в его способностях. Нет, винить ее в этом он не мог, поскольку и сам ни в чем не был уверен.

— Надеюсь, что буду не один, — ответил Гаррис.

— Потому что возьмешь меня с собой?

— Нет, потому что отец сказал, куда обратиться за помощью. За вооруженной мужской силой.

Пенелопа нахмурилась.

— Что-то я не слышала, чтобы он говорил что-либо подобное.

— Но он сказал. Когда упомянул наших египетских друзей. Они здесь, в Лондоне.

— На самом деле, насколько я помню, он пожалел, что их здесь нет.

— Да, прозвучало именно так, но в его словах содержался тайный код.

— Тайный код?

Она ему не верила. Гаррис не мог не согласиться, что все это выглядело несколько притянутым за уши.

— Он не хотел, чтобы дядя понял, но я уверен, что пытался сообщить, что наши египетские друзья здесь, в Лондоне.

— Он это сказал?

— Да. Сказал.

— Я не слышала.

— Но он это подразумевал.

— Ты уверен?

— Да.

В значительной степени.

— А он, случайно, не сказал, где именно в Лондоне мы можем их найти?

— В том доме, где я встречался с ними в прошлый раз.

Хотелось надеяться.

— И где это?

— За Рассел-сквер.

— А где мы сейчас?

— Видимо, в Уайтчепеле.

— О, — вздохнула Пенелопа, устремив взгляд в окно лавки с новым интересом. — Я впервые в этой части города.

— Ничуть не сомневаюсь и намерен вывезти тебя отсюда как можно скорее.

На что она просто улыбнулась, как будто они вышли в парк прогуляться. Проклятие, девчонка нарочно прикидывалась тупоголовой. Когда только до нее дойдет, что ее жизнь в опасности и повинен в этом он? Вместо того чтобы срочно отвезти ее домой, он завалил ее на грязный пол, и они предавались любви до умопомрачения. Она должна ненавидеть его. За все.

— Тогда отправляемся на Рассел-сквер, — сказала Пенелопа. — Как ты намерен туда добираться? Пешком?

Как будто у них имелись другие средства передвижения. Ее поразительный оптимизм вызывал досаду. Тем более что он знал, как драматически все изменится, когда восторг от их соития померкнет и на смену ему придет осознание того, что он с ней сделал.

Гаррис уже открыл рот, чтобы повторно объяснить ей, как важно, чтобы она не сопровождала его на встречу с египтянами, но спокойно позволить ему доставить ее прямо домой, — настолько прямо, насколько позволят темные улицы и поджидающие на них опасности, — как посторонний звук за окном привлек его внимание. Карета! Ее появление могло служить как хорошим, так и дурным знаком.

Гаррис подтолкнул Пенелопу к стойке с одеждой, которую они не опрокинули в пылу страсти.

— Спрячься, — прошептал он и скользнул в тень, чтобы взглянуть в окно.

Пенелопа возмущенно фыркнула, но осталась стоять за вешалкой. Гаррис выглянул на улицу. Стук колес и двух пар копыт приближался, разносясь эхом по узкому пространству между зданиями. Гаррис еще ближе подошел к окну, рискуя быть обнаруженным в лунном свете.

Появилась упряжка. К счастью, ни дяде Недли, ни его бандитам она не принадлежала. Но не была и наемным экипажем, на котором он мог бы отвезти Пенелопу домой.

Это ехал старьевщик.

Одинокий мул еле перебирал копытами, и телега — не карета — раскачивалась из стороны в сторону. Наваленные в нее разнородные предметы тоже мотались по всей телеге, дребезжа и звякая. При этом возница умудрялся каким-то образом дремать.

Его появление никого не разбудило и не встревожило. В проулке залаяла собака, но мул, не замечая ее, продолжал свой путь. Хотя возница, нахохлившись, похрапывал, наваленное горой тряпье и старый хлам на дорогу не вывалились, и повозка двигалась дальше, не привлекая внимания. Словно ее и не было вовсе. Если бы не стук копыт и колес, не звяканье, не храп.

Это подало Гаррису идею.

— Поторопись! Идем! — позвал он и порывисто схватил свой едва не забытый пистолет.

Пенелопа высунула голову из-за вешалки с одеждой. Ее взгляд замер на проезжающей мимо телеге. Судя по всему, она поняла, что Гаррис задумал, и улыбнулась:

— Отлично! Никому не придет в голову искать нас в этой повозке. Вы изобретательны, сэр.

Стараясь не раздуться от гордости — или чего другого, — он отпер входную дверь и быстро вывел ее на улицу.

— Подвезете нас? — обратился он к старьевщику.

Человек посмотрел на него, потом на Пенелопу. Затем снова на него. Не будь старик столь ветхим, Гаррис просто сбросил бы его долой со скрипучих козел, а так лишь ограничился немой угрозой во взгляде.

— А что я получу взамен? — поколебавшись, спросил старьевщик.