— Твоего сына? — Недли сошел со ступенек и остановился возле них на улице. — Полагаешь, я все это делал, чтобы досадить тебе?

Олдем ответил ему яростным взглядом, а когда заговорил, в его голосе прозвучала нескрываемая ненависть:

— Его мать рассказывала мне, с каким вожделением ты на нее смотрел, как пытался утешить, когда ее муж лежал больной в постели. Ты всегда завидовал, что она выбрала меня, а не тебя столько лет назад.

Гаррис поморщился. Он знал эту историю. Бывший маркиз — человек, которого все считали его отцом, — страдал от той же хвори, которая поразила и его старшего брата. Его мать, молодая и одинокая, ухаживала за больным ребенком и умирающим мужем. Она отвергла непрошеные ухаживания своего деверя, но влюбилась в учителя низкого происхождения, который оплакивал недавнюю потерю жены. Многие годы Олдем ничего не знал о последствиях их короткой связи. Маркиз простил жену и растил Гарриса как своего родного сына до самой смерти, случившейся, когда Гаррис был еще ребенком.

Но Недли это знал. Догадывался. Слишком не походил Гаррис на своего отца или слабого больного брата. Недли знал и после кончины маркиза превратил их жизнь в ад. Став опекуном, он наказывал мать Гарриса за то, что отвергла его. А Гарриса — за сам факт его существования. Теперь еще наказывал и Олдема.

— Ошибаетесь, профессор! — прорычал Недли. — Правда, я получил истинное удовольствие, воплощая план вашего падения, но это был всего лишь побочный эффект моей истинной цели. Идемте в дом и обсудим все как джентльмены.

Хоть это и прозвучало как приглашение, ствол пистолета, приставленный к затылку, дал Гаррису понять, что уклониться не получится. Наемник обшарил его одежду и обезоружил. Чтоб ему… Гаррис таскал тяжелую штуковину по всему Лондону без всякой для себя пользы! Дядя Недли рассмеялся.

— Ты что-то не в духе, Гарри. Перестань дуться и давай договоримся.

Группа проследовала в дом. Один из наемников остался на улице сторожить фургоны. Гаррис бросил извиняющийся взгляд на отца, тот в ответ лишь пожал плечами. Скоро им станет известно, что задумал дядя Недли.

Недли проводил их в комнату, в которой раньше хранились археологические находки. Лорда Берлингтона не было видно, зато была на виду его супруга, удобно расположившаяся в одном из кресел. Появление Гарриса ее явно обрадовало.

— Леди Берлингтон, — произнес Гаррис, кивая. — Вижу, вы опять в отличной компании.

— А вы, как я вижу, опять погрязли в неприятностях, — ответила она.

— Итак, что ты намерен делать теперь, Недли? — спросил Олдем. — Велишь своим головорезам вывести нас в сад Берлингтона и тихо задушить гарротой?

Гаррис не стал бы формулировать вопрос в таких выражениях, но не мог не признать, что ответ и для него представлял не меньший интерес.

— Нет, конечно же, — ответил Недли. — Мы останемся здесь, и твой сын выстрелит тебе в сердце. А я буду вынужден его убить. В качестве самообороны, разумеется.

— Что? — воскликнул Гаррис. — Я не буду в него стрелять!

— Нет, конечно, не будешь, — сказал Недли с усталым вздохом. — И по этой причине я сделаю это сам и скажу всем, что это твоих рук дело. Мы планировали все несколько иначе, но, поскольку ты бежал из доков и пришел сюда, придется импровизировать.

— Никто этому не поверит, — заявил Гаррис. — Зачем, спрашивается, мне убивать родного отца?

— Потому что он узнал, что ты обманывал его. Он планировал перепродать древности египтянам, а ты продал их французам. Он уличил тебя, а ты застрелил его. Бедная, бедная леди Берлингтон оказалась в центре событий, соблазненная твоими словами и очарованием. Ты, мерзкий змей, использовал ее, чтобы добраться до сокровищ, а затем убил и ее мужа.

— Я использовал ее… минутку, где ее муж? Вы, безумцы, еще ничего с ним не сделали?

— К сожалению, олух еще не вернулся с ночной оргии, — сообщила леди Берлингтон, стряхивая корпию с обшивки своего кресла. — Но как только вернется, ты покончишь с ним в приступе бешеной ревности.

— Оплакивая эту трагедию, мы с ее светлостью найдем утешение друг с другом, — добавил Недли с усмешкой. — А вся кровь ляжет на твои руки.

Это выходило за рамки мыслимого и немыслимого. Сколько же людей, по их мнению, мог убить Гаррис за одну ночь? Поначалу они планировали подстроить, будто он убил Пенелопу, теперь — собственного отца и даже бедного Берлингтона. Кто следующий? Нет, ему не хотелось этого знать. Судя по тому, как начался его сегодняшний день, худшее еще впереди.

И вот оно, похоже, приближается. В холле раздался топот ног, сопровождаемый голосами. Гаррис даже боялся себе представить, кто это мог быть.

— Вот он! — воскликнула Пенелопа, выглядывая из-за спины Энтони, когда дверь в любимую гостиную леди Берлингтон распахнулась.

Недли Честертон стоял, нацелив пистолет в грудь лорда Гарри. Его наемник тоже был вооружен. Боже, но пистолет Недли показался странно знакомым. Не принадлежал ли он лорду Гарри? Как это было беспечно с его стороны.