— Интересный молодой человек, — обронил Энтони. — Он мне нравится. Странно, притом что его отец — зануда, а кузен… В любом случае удивительно.

— Он тебе нравится? Я не подозревала, что вы знакомы.

— Лишь поверхностно. Но мне не терпится узнать его получше.

Узнать его получше? Что Энтони под этим подразумевал? Святые небеса! Пенелопа надеялась, что за этим ничего не стояло. Она не перенесет, если ее брат решит рассматривать этого Честертона как замену лорду Гарри!

Ей даже не нужно было прибегать к самоанализу, чтобы понять, что все ее части тела сошлись в едином мнении: никто и никогда не заменит ей лорда Гарри.

Стрелки часов приближались к двенадцати, когда Гаррис шагал по Оксфорд-стрит в направлении Британского музея. Жаль, что не оставил себе фаэтон еще хотя бы на день или два. Он не знал, почему в этом случае у него возникла необходимость очистить совесть, когда во многих других ее и так отягощало чувство вины, но решил не размышлять на эту тему.

В настоящий момент он хотел целиком и полностью сосредоточиться на поиске этого неуловимого П. Энтониса. Представлялось невероятным, что простой поход в музей поможет ему установить хоть какую-то связь с Олдемом или похищенными артефактами, но поскольку других дел у него не было, Гаррис решил это проверить. Возможно, ему повезет.

— Честертон!

Он повернулся на окрик и неожиданно для себя обнаружил на углу Феррела, который его приветствовал. Гаррис сделал вид, что рад видеть своего младшего кузена.

— Рад встрече, Феррел.

— Я тоже рад тебя видеть, — сказал Феррел. — Я слышал, что лорд Берлингтон вызвал тебя на дуэль. Ты ведь еще не разделался с ним?

— К сожалению, нет. Убийства сегодня я не совершал. Оно назначено на завтра.

— Приятная новость, — заметил Феррел. — А теперь скажи, что ты ему сделал.

— Дело не в том, что я сделал ему, а что якобы сделал его жене.

— И ты тоже?

— Что это значит?

— Уверен, ты слышал сплетни относительно меня и этой леди. Но клянусь, кузен, я к ней не прикасался. Это было досадное недоразумение!

Боже правый! Выходит, Феррел тоже имел стычку с Берлингтонами. Неужели эта женщина охотится за всеми мужчинами в Лондоне?

— Я лично не слышал этих сплетен. Когда все это произошло?

— Кажется, несколько недель тому назад.

Неудивительно, что он ничего не слышал. В это время он, должно быть, ехал из Египта в Англию. Нужно будет поинтересоваться деталями, наверняка раскроются забавные факты.

— А тебя Берлингтон на дуэль не вызывал?

— Нет, — ответил Феррел. — Я думал, что вызовет. Он так разошелся. Он застал нас за обсуждением простого делового вопроса и все неправильно понял.

— Как неприятно.

— Весьма! Как будто я мог… то есть, может, кто и находит ее неотразимо привлекательной…

— Я — нет.

— И я не нахожу. Но очевидно, кто-то находит. Ее муж, видимо, был убежден в том, что она ему изменяет, и решил, что со мной. Но там находился мой отец и помог объяснить ситуацию.

— Твой отец был там?

— Да, он прибыл с Берлингтоном, когда мы обсуждали с дамой дело. Жаль, что его не оказалось рядом в твоем случае, да?

— Очень жаль.

Проклятый дядя Недли! Помог сыну, однако отдал на заклание племянника.

— Но ты наверняка лучше стреляешь, чем этот трясущийся старый дурак, — сказал Феррел, чтобы нависший над Гаррисом рок не испортил ему остаток дня. — Уверен, что ты быстро с ним разделаешься.

— Может, тебе это трудно представить, Феррел, но у меня нет ни малейшего желания встречаться с ним или с кем другим на поединке. Даже если мы в результате оба уцелеем, я не вижу ничего развлекательного в игре взрослых мужчин в убийство.

— Какой современный взгляд, кузен.

Очевидно, для Феррела это была всего лишь отличная шутка. Он рассмеялся, и Гаррис предпочел закрыть тему.

— Лучше скажи мне, что привело тебя в эту часть Лондона?

Вопрос вызвал у кузена неожиданную нервозность. Как странно. Что послужило тому причиной? Он так нервничал, что даже уронил бумагу, которую держал. Это оказалось письмо. Гаррис наклонился, чтобы его поднять, и не мог не заметить того, что написано на внешней стороне его текста. Было очевидно, что отправитель настоятельно просит адресата нанести ему визит. Ничего интересного в этом не было, если бы не одна важная деталь. Гаррис узнал почерк.

П. Энтонис. Боже, это письмо было написано той же рукой, что и те, которые исходили от его единственного подозреваемого.

— Благодарю, сэр, — сказал Феррел, буквально вырвав письмо из руки кузена.

Гаррис решил его отдать, но постараться при этом собрать как можно больше информации. Феррел каким-то образом был связан с П. Энтонисом? Это было по меньшей мере удивительно.

— Знаешь, кузен, только не говори мне, что это любовное письмо, — сказал он улыбаясь. — Я не слышал, чтобы ты обратил взгляд в том направлении.