Шрифт:
Педриско
Увы!Пауло
Огнь очей моих опасен. Знайте, звери, что в горах Близ Неаполя по склонам Мирно прячетесь в нор'aх, Гордой дерзостью в делах Я поспорю с Фаэтоном. [67] Вам, деревьям, оперенью Почвы серой, вам, с зеленой Густолиственною сенью, Гость прибавит разъяренный Оскорбленье к оскорбленью: Превзойду самой природы Я дела в людской молве. И отныне буду годы Пригвождать под ваши своды Каждый день по голове. Вы привыкли плод созрелый Уронять на землю сочный, — Мой же плод, на ветках целый, Будет кормом для полночной Стаи птиц осиротелой. И отныне круглый год Красоваться будет плод В вашей зелени. О, я бы Сделал больше, мог когда бы!67
Фаэтон — герой греческой мифологии, сын Солнца. Получив от отца разрешение править его колесницей, он по неопытности чуть не сжег вселенную и погиб. В литературе с Фаэтоном сравнивают человека, берущего на себя задачу не по силам.
Педриско
Прямо в ад твой путь ведет.Пауло
Эй, немедля чтоб висели На дубу!Педриско
Иду — лечу!1-й путешественник
Господин мой…Пауло
Вы не мне ли Говорите? Захотели Казни хуже? — Поищу!Педриско
Марш, вы трое!2-й путешественник
Мы…Педриско
Вот ловко! Рок сулил мне катом быть. Перейму я всю сноровку, Чтобы, вздернут на веревку, Мог я ката поучить.(Уходят Педриско и все разбойники, кроме двух, уводя с собою путешественников.)
Сцена 10
Пауло, два разбойника
Пауло (про себя)
Так, Энрико, мне закон Быть с тобою дан судьбою: Ты ли будешь осужден, — И меня возьмешь с собою: Я с тобой соединен. Ах, душа не позабудет, Что спасенье отнято. И когда нас бог осудит Аду, — так наверно будет У обоих нас — за что.Голос (за сценой поет)
Да никто не усомнится, Как бы грешен ни был он, В милосердии, которым Горд и радостен господь.Пауло
Это чей я слышу голос?1-й разбойник
Чаща эта не дает Нам, сеньор, узнать, откуда Раздается голос тот.Голос
Кто раскаялся и твердо Соблюдать решил закон, Да приблизится с молитвой, И простит его господь.Пауло
Подымитесь оба в гору, Поищите-ка того, Кто поет романс. [68]2-й разбойник
Мы оба Посмотреть пойдем его.Голос
Власть господня для молитвы Голос грешнику дает Кто ни просит милосердья, Не откажет в нем господь.68
Романс — короткая лирико-эпическая поэма, поющаяся под звуки музыкального инструмента. Этот вид поэзии, по существу своему народный, был первичной творческой формой у многих западных народов и особенно широко развился на Пиренейском полуострове. Самые старые, дошедшие до нас романсы относятся к XV веку, редкие — к XIV веку. Создались романсы на почве более древней, предшествовавшей им формы поэзии — эпоса. При обработке той или иной сцены из эпической поэмы, усложненной разнообразными повествовательными деталями, эти детали, лишенные теперь связи с поэмой, как целым, отпадали или видоизменялись. Отдельная сцена становилась законченным произведением, и, преобразовываясь в памяти, фантазии и рассказах поколений, многое забывалось или, наоборот, развивалось, приобретая более субъективный и сентиментальный оттенок.
Создавались романсы на основе и более поздних испанских событий, являясь непосредственными откликами на них. Метрическая форма романса — восьмисложный стих с монорифмическим ассонансом, а по существу это повторение размера средневековых эпических поэм (gestas). В том же XV веке, когда развивались в Испании романсы героические, процветали и эпико-лирические песни любовного характера. Обычная форма их — двустишие и другие, свойственные народной песне, виды строфы. В своем развитии романсы такого цикла воспринимали многие ходовые литературные темы своего времени. Распространение романса в XVI–XVII веках толкнуло многих поэтов, вплоть до Лопе де Вега и Луиса де Гонгора, на переделку и обработку романсов, называвшихся старыми; они же сочиняли новые романсы, создавая, таким образом, жанр искусственного романса чисто литературного происхождения. Все, вдохновленные духом древней героической поэзии, старались воспроизвести ее форму и характер, но каждый неизбежно привносил в нее многое от своего стиля и направления литературной школы, к которой он принадлежал.
В испанской литературе романс играет громадную роль. Они исполнялись во дворцах (с половины XV века), их включали в исторические хроники в качестве иллюстрации к рассказу историка, перекладывали на музыку. С ростом вкуса к романсам начали составлять сборники их, обычно карманного формата. Таков первый по времени (1548) сборник — «Cancionero de Romances», и др.
В 1579 г. кастильский поэт Хуан де ла Куэва впервые вводит романс в драматическое произведение, романсы фигурируют в многочисленных пьесах Лопе де Вега и в «Молодости Сида» Гильена де Кастро. В «Гражданских войнах в Гранаде» Переса де Иты фигурирует большое количество таких романсов. «Дон Кихот» Сервантеса открывается серией пародий на рыцарские романсы; романсами же навеяны такие важные эпизоды «Дон Кихота», как Карденио в Сьерре Морене и эпизод в Монтесиносовой пещере (гл. XXIII). В языке персонажей «Дон Кихота» попадаются многочисленные фразы и обороты, выхваченные из романсов; растащенные по кусочкам, романсы вошли в обиходную испанскую речь. Во второй половине XVII века и в XVIII веке в самой Испании интерес к романсу в литературе временно ослабевает, но романс развивается зато на островах Атлантического океана и по всей Латинской Америке, а также в Северной Африке. Интерес к испанскому романсу возрождается с пришествием романтизма сперва у других народов, особенно англичан, потом в Германии и Франции. Вальтер Скотт, Байрон, Лонгфелло и др. необыкновенно высоко ставили романс; о романсах писали Гёте, Гримм и Шлигель, Виктор Гюго назвал романсеро арабско-готической «Илиадой». Этот поворот интересов к романсеро сказался, наконец, и в Испании. Романсы пишут Соррилья и Ривас, испанские поэты-драматурги XIX века. Еще прочнее входит романс в литературу конца XIX — начала XX века; в драматические произведения их вводят Лопес де Аларкон, Хасинто Грау, Кристобаль де Кастро, и в лирику и повествовательную прозу — Энрике де Меса, Фернандес Ардавиа, Бланко Бельмонте, Морено Нилья и Асорин.
Наиболее известные и цитируемые сборники романсов собраны Дюраном, Вольфом, Гриммом и Менендесом Пидалем, — последний дает исчерпывающую вводную статью по истории испанского романса. Тирсо был большим любителем романсов, которые писал как в народном, так и в искусственном стиле (см. вступительную статью).
Сцена 11
Пастушок, который появляется на вершине горы, сплетая венок из цветов; Пауло.
Пауло
Пастушок, спустись пониже, Ибо, право, видит бог, Песнь твоя меня смутила, Умилил твой голосок. Кто тебя словам романса Научил? Ему внемля, Весь дрожу я — эта песня Так звучит, как мысль моя.Пастушок
Тот романс, что пел сейчас я, Сообщил, сеньор, мне бог.Пауло
Бог?Пастушок
Или его супруга — Церковь: на земле облек Он ее святою властью.Пауло
Ты сказал прекрасно.Пастушок
Друг, Верю в бога я смиренно, И, хоть я простой пастух, Десять божеских заветов [69] Знаю все до одного.69
Десять божеских заветов — десять заповедей, по библейскому сказанию, данные богом Моисею на горе Синай.