Уважаемые товарищи Балашов и Мухопад!

Вот в каких городах Советского Союза идут мои пьесы и инсценировки: в Москве, Ленинграде, Петрозаводске, Вологде, Кирове, Архангельске, Туле, Брянске, Гродно, Уфе, Сыктывкаре, Курске, Ставрополе, Нижнем Тагиле, Челябинске... Какую-то часть театров я могу и не знать.

В Свердловском театре оперы и балета поставлена опера «Верность» — по повести «Пастух и пастушка», композиторы Кирилл Молчанов и Юрий Пьянкой (Москва): заканчивается работа над балетом «Звездопад».

Странно мне, конечно, не видеть в списке этом сибирских городов и, в частности, города Красноярска. Фильм, выпущенный центральной студией страны — «Мосфильмом», по существу, в городе не шёл (один премьерный показ в кинотеатре «Луч», а всё остальное — по глухим окраинам, кинотеатрам и клубам).

Быть может, отделы культуры и пропаганды крайкома как-то развеют моё недоумение, усугублённое ещё и тем, что город Вологда, в котором я прожил предыдущие 11 лет, своим авторам всегда предоставлял только центральные кинотеатры, обязательно превращал показ фильма или пьесы в праздник местной культуры; добивался дополнительного количества книг и даже тиражей местных авторов, выходивших в Москве и Ленинграде, всячески содействовал постановке и показу спектаклей и фильмов прежде всего зрителям своего города. Поставленная областным драмтеатром Вологды пьеса «Черёмуха» не сходит со сцены седьмой год (в городе 230 тысяч населения), пьесой «Прости меня» открывался в городе новый Театр юного зрителя. Спектакль удостоен Государственной премии РСФСР за 1981 год.

Я понимаю, что в борьбе за высокую культуру Сибири вам, быть может, и вздохнуть некогда, но местная культура, к которой я имею честь принадлежать уже третий год, смею надеяться, также составная часть сибирской культуры, и я в ней — не последний в стране представитель, а между тем со мною не изволили не только поговорить, но и познакомиться как следует.

А ведь я мог бы сообщить премного любопытного дополнительно к тому списку, который написал выше, и спросить мог бы кой о чём и высказать своё мнение по многим вопросам, касающимся не только культуры, и не только местной.

Должен вам заметить, что в Вологде первый секретарь обкома, пока был относительно здоров, хоть и занятой человек, многое о нас знал как о литераторах и о нашей творческой жизни, читал наши книги, случалось, и бранил литераторов, и помогал, чем мог. А секретарь по идеологии Виктор Алексеевич Грибанов (ныне председатель облисполкома) читал все наши книги, смотрел все спектакли и считал своей обязанностью два-три раза в году встречаться с местными писателями и не на ходу, не в коридоре, а у себя в кабинете, обязательно для этого выделял полдня.

А тут новый заведующий отделом культуры, т. Мухопад, уже несколько, месяцев пребывающий на посту, не соизволил не только лично с кем-то из писателей познакомиться, но и в Союзе писателей не бывал и писателей в глаза не видел!

Неужели непонятно, что общение с писателями тому же Грибанову давало, быть может, больше, чем нам, литераторам, поддерживало и его, и нас, снимало наслоение сплетен и раздражённости, наконец, взаимно обогащало тех и других.

Я рискую быть неправильно понятым, мол, набивается на постановки пьесы и прочее, и прочее. Нет, я и в молодости не навязывал никому ни книг своих, ни пьес, ни образа жизни, но много помогал и помогаю молодым писателям и просто людям, чего и вам желаю! И не скрою: в афише того же театра имени Пушкина значатся пьесы Мирошниченко, Бримана и т.д., не очень меня тянет быть в этой компании. Почему-то тот и другой театр — Пушкина и ТЮЗ обратились ко мне с просьбой об инсценировке «Пастуха и пастушки», хотя прекрасно знают, что я не соглашусь на инсценировку этой повести и, тем более, на постановку её при той режиссуре и исполнителях, которые есть сейчас в наличии. Я сказал завлиту ТЮЗа: «Зачем вам нужна инсценировка повести, по сути и качеству своему неосуществимая на сцене, когда во многих молодёжных театрах идёт «Прости меня», пьеса для молодых?» — «Нас смущает образ Смерти. Нам не поднять его».

А сложнейшую повесть, видимо, поверхностно прочитанную, поднять возможно?

Странно и такое: напечатанная в 1978 году в журнале «Театр» моя пьеса „Черёмуха», перепечатанная затем в сборниках и репертуарных бюллетенях, оказалась непрочитанной (до встречи со мною уже в 1981 году) главным режиссёром театра родного города! Пьеса «Прости меня» напечатана в журнале ..Наш современник» (тираж журнала 330 тысяч!), она идёт в десятке театров страны, получила широкую прессу и Государственную премию, а многие деятели театра и культуры в Красноярске и не слышали даже о ней.

Я это пишу вам не для того, чтобы жаловаться (сроду не жаловался и в обкомы да в крайкомы не писал), а на своём примере, на личном, конкретном, хотел бы заострить ваше внимание, заставить глубже подумать над словами: «Сибири — высокую культуру», что это не просто лозунг и своевременный выкрик. Это дело, и дело очень важное, к которому, кроме всего прочего, должно быть не только казённое, но и собственное отношение каждого работающего в области культуры, тем более руководящего, направляющего его к этому предмету. Отношение ответственное, а не демагогическое, увы, понимаемое порой голословно, как очередная кампания по копке картошек и уборке сена. Краснобайства, пустозвонства и показухи, считаю я, и без того лишка во всей стране, в Красноярске и крае, увы, этого тоже лишковато. Об этом вы и без меня знаете.

Виктор Астафьев

Сентябрь 1982 г.

(Е.А.Тяпкиной)

Дорогая Елена Алексеевна! Простите меня, бога ради, что я затянул с письмом. Давно получил я Ваше письмо, но работал, как проклятый, хотел закончить повесть, но она меня скорее, видно, кончит. Работы ещё на полтора-два месяца, а я уж совсем извёлся, «пар» из меня вышел, и сроки поджимают. Никогда не заключал заранее договоров, а тут покупка машины и прочее выбили из финансов, вогнали в кабалу, вот и приходится вкалывать до изнеможения. А в остальном, как говорится или поётся: «всё хорошо, всё хорошо!..»