Шрифт:
– А сослуживцы? А соседи?.. Кстати, о соседях. Их тоже должны были опросить…
– Опросили, не переживай.
– И?
– Ничего интересного, уверяю тебя… О! Смотри, какая прелесть!
Андрей протянул мне конфетку, которую вынул из фантика. Она была из разноцветного шоколада в форме морской ракушки.
– Надо же! Не десерт – произведение искусства.
Мельников положил произведение искусства себе в рот.
– М-м-м… Божественно! На, попробуй – во рту тает… Язык проглотил, речи лишился…
– В другой раз.
Я вышла из кухни, по дороге в прихожую еще раз заглянула в зал, окинула взглядом антикварную мебель, картины на стенах, дорогие портьеры, ковры… Интересно, сколько все это стоит? Миллиона два? Нет, скорее всего гораздо больше. Три?.. Думаю, что даже и не три… И все это – непосильным трудом?..
На мой звонок в квартиру напротив отозвались довольно быстро: не успела я второй раз нажать кнопку, как за дверью раздался голос:
– Кто тама?
– Это из полиции, по делу гибели вашей соседки.
В приоткрывшуюся дверь просунулась седая голова в мелких смешных кудряшках.
– Меня зовут Татьяна Иванова, а вас, простите, как?
– Вера Потаповна, – пожилая женщина в зеленом фланелевом халате открыла дверь шире.
– Вы разрешите задать вам несколько вопросов?
– А мне уже задавали вопросы ваши коллеги.
– А на мои вам не трудно будет ответить? – Я старалась говорить с соседкой как можно более любезно. – Я – частный сыщик, расследую убийство вашей соседки.
– Ну, ладно уж… так и быть, – махнула она своей маленькой сухонькой ручкой. – Проходите.
В квартире Веры Потаповны было чисто, но очень бедно. Старенькая мебелишка – кое-что даже покосившееся, выцветший ковер на стене – остатки былой роскоши, линялые дешевые занавески – все это было в таком контрасте с обстановкой Ахолии Ивановны! Хозяйка предложила мне сесть в ветхое кресло, сама опустилась в такое же и уставилась на меня с ожиданием во взгляде.
– Вера Потаповна, вы не могли бы рассказать мне о вашей соседке? – спросила я.
– Вот уж о ком не хотелось бы вовсе вспоминать, земля ей пухом! – выдала женщина в сердцах.
– А что так? – сделала я удивленное лицо.
– Как это что?! – возмутилась моя собеседница. – Да вы знаете, что это был за человек?!
Я пожала плечами с самым невинным видом, мол, понятия не имею. Вера Потаповна посмотрела на меня с сочувствием.
– И радуйтесь, что не знали ее! Злыдня! Гадина! Весь дом ее ненавидел, ох как ненавидел…
– Так уж и весь? – «засомневалась» я.
– Весь, вот вам крест! – женщина мелко перекрестилась. – Когда она сюда переехала, я-то, дура, поначалу даже радовалась: наконец-то у меня появилась соседка, ровесница мне. Я ведь после смерти мужа, считай, одна осталась: дети поразъехались кто куда, мать стала им не нужна… А тут – женщина и тоже одинокая! Может, думаю, мы даже подружимся, будем на чай друг к другу в гости ходить. Все веселее… Испекла я как-то пирог, заварила индийский чай, да, специально купила для такого случая. Сама-то я обычно дешевый пью… И пошла, значит, приглашать ее к себе в гости, думала, вот сейчас познакомимся, посидим по-соседски, поболтаем, душеньку отведем… Даже принарядилась ради такого случая… Она мне дверь открыла, посмотрела на меня, как на идиотку, и спрашивает: «Вам чего?» Я ей: так, мол, и так, приглашаю вас к себе на чай с пирогом. А она мне: «Я чаи с незнакомыми не распиваю!» Я прямо опешила, но все равно говорю: так давайте, мол, познакомимся, меня Вера Потаповна зовут, можно просто Вера, а вас? Она усмехнулась, назвалась, но сказала, что ей сейчас некогда, дела у нее, видите ли. Мол, в другой раз чаи будем гонять. И дверь передо мной захлопнула, даже в квартиру не пригласила. Но это бы еще ничего, я все понять могу, может, у человека действительно неотложные дела? Пирог-то я с другой соседкой съела, пирог не пропал, а чай с Ахолией Ивановной мы все-таки попили… Месяц спустя. Да, заманила я ее к себе, посидели мы, поболтали… Несловоохотливая она оказалась, ну, да ничего, думаю, познакомимся поближе, разговорится… А через несколько дней у одной нашей соседки, у той, с которой я пирог съела, случилась радость. Дочка ее выиграла конкурс «Мисс Тарасов», представляете?! Мы все так за нее радовались! Полиночка – девочка хорошая, умница, отличница, мы ее знаем, на наших глазах росла. Так вот, я встретила Ахолию Ивановну в подъезде и говорю: так, мол, и так, Полиночка из сорок восьмой – теперь у нас знаменитость! «Мисс Тарасов»! Хотела поделиться радостью за нашу девочку. А эта злыдня и выдает мне с такой ядовитой усмешкой: «Ха! Мисс! С большой пис». Я не удержалась, как, говорю, вам не стыдно?! Мы девочку знаем, она – порядочная, не проститутка какая-нибудь, она честно конкурс выиграла. А Ивановна опять усмехается: знаем, говорит, как эти конкурсы выигрывают! Через какое такое место первые места получают… Я так на нее разозлилась! Больше полугода после этого с ней не разговаривала, не могла. Верите?
Я с готовностью кивнула, да и как было не верить? Я бы с такой соседкой не то что полгода, до конца дней не стала бы ни разговаривать, ни даже здороваться.
– Значит, с соседями погибшая не ладила, – подытожила я.
– Не ладила, – подтвердила Вера Потаповна, – а все из-за языка своего дурного. Держала бы его за зубами… Вот зачем, например, она сказала Димочке из пятидесятой квартиры, что жена у него гулящая? Никакая она не гулящая, хорошая жена и мать тоже, мы все это знаем… Димочка так расстроился, так кричал на Ахолию Ивановну! А Петру Егоровичу из сорок первой она все время на мозги капала, говоря, что у того кот – паршивец, гадит на ее коврик у двери. Между прочим, грозила отравить… Я имею в виду кота… А Зинаиде Николаевне из тридцать девятой она тоже прохода не давала, говорила, что у нее муж – алкаш и мочится в подъезде. Зинаида Николаевна доказывала, что это не ее муж мочится, а Ахолия Ивановна твердила свое и все писала жалобы участковому…
Я слушала Веру Потаповну не особенно внимательно. Зная уже достаточно о характере покойной, я не удивлялась тому, что она вытворяла. Не имея возможности доставать своих близких, старушка Ягудина с удовольствием отыгрывалась на бедных соседях, отравляя им жизнь мелкими пакостями. Наконец мне надоели эти истории про подъездные баталии, и я прервала поток красноречия Веры Потаповны:
– Простите… А кто к ней ходил, вы, наверное, видели?
– Да почти никто и не ходил, кто же захочет общаться с таким человеком?! Так, родственник один заглядывал, и то, знаете, очень-очень редко…
– Да, да, насчет родственника я как раз в курсе, это внук Ахолии Ивановны, Роман.
– Внук? – удивилась женщина. – Ну, уж это вряд ли, скорее сын.
– Почему сын? – опешила я: разве Роман выглядит как сын семидесятитрехлетней женщины?
– Потому что они чем-то похожи, – пожала плечами Вера Потаповна.
– А возраст?
– И по возрасту он ей в сыновья подходит…
– Да нет, по возрасту он ей именно во внуки годится, – заспорила я.
Женщина посмотрела на меня недоуменно.