— Про PzKpfw III я слышал, хорошая штука, но вооружение слабовато. А 75 миллиметров в башне — это серьезно.

— Еще бы. Кстати, германцы предпочитают орудийный калибр маркировать в сантиметрах. Хотя главного про танки вы пока не слышали. Проекта еще нет, но нацисты задумываются о тяжелой машине прорыва — Durchbruchwagen. На ней, возможно, появится пушка калибра восемь и восемь десятых сантиметра и лобовая броня толщиной десять сантиметров.

— Невероятно! Толстобронный танк с зенитной пушкой Acht komma Acht. Чем же убить такого монстра?

— Не знаю. Притащить плазменный дезинтегратор я не могу. Иначе что-то подобное завезут конкуренты. Наилучший выход — раздавить Германию, пока у нее нет реактивной авиации, баллистических ракет, тяжелых танков и ядерного оружия. Иначе она превратится в колоссальный дестабилизирующий фактор, который может отбросить человечество на десятки лет назад. Причем остановить германцев может только Россия. Которая ныне — Советский Союз. Поэтому прошу не удивляться: нужно приложить усилия, чтобы война между СССР и Рейхом началась как можно быстрее. В идеале — прямо сейчас.

Никольский подавился пирожным. Затравленно глянул на марсианина — вдруг не так его понял. Рванул галстук, внезапно ставший тесным. И с обреченностью осужденного на казнь ощутил, что произошло непоправимое.

Внешне не изменилось ничего. То же уютное кафе, тот же солнечный конец марта на улице. И все абсолютно по-другому. Над Европой незримой грозовой тучей нависла иссиня-черная тень предстоящей катастрофы. У Германии сильные союзники — Испания и Италия. Между СССР и Рейхом Польша, ей в стороне не остаться. Судя по последним телодвижениям, поляки и британцы выступят против Германии. Неизбежно, как и два десятка лет назад, вмешаются США, англичане подтянут доминионы… Это — глобальная война! Вторая мировая. Неужели человечество за двадцать лет настолько забыло ужасы всеобщего побоища, что даст втравить себя в новое?!

— Почему именно Россия?

— Больше не на кого надеяться. На примере британского премьера я показал некоторые трудности принятия решений. Помните школьный опыт с броуновским движением? Тысячи молекул бьют в крошку, которая хаотично движется. Представьте: молекулы — факторы влияния, макрообъект — государственная политика. Невозможно в нынешней ситуации прогнозировать англичан хотя бы на полгода вперед. Хотя, скорее всего, они предпочтут укрыться на острове, отгородившись флотом.

— Французы?

— Те же издержки демократии. У них свой Ла-Манш, за которым хочется отсидеться. Называется линией Мажино.

— Не отсидятся, — возразил Никольский. — Давеча в Париже попалось мне любопытное сочинение одного полковника. Он написал, что если враг ударит с севера в районе Арденн, прорвет фронт и двинет на юг к Парижу, противника не остановить без крупных моторизованных соединений с бронетанковыми частями, которых у Франции нет. Их танки привязаны к секторам обороны вдоль Мажино.

— Как фамилия полковника?

— Он — совершенно неизвестная личность. Шарль де Голль.

— Возможно, ваш француз — как младенец, устами которого говорит истина. Или нет. Я обязательно найду его сочинение и использую при анализе.

— То есть западные «демократы» сидят и ждут, пока фюрер накачает мускулы. А я, бывший генерал жандармского корпуса Русской Императорской армии, приеду и попытаюсь уговорить Сталина развязать войну против Германии. Вы решили расправиться со мной столь хлопотным образом?

— Сталин вас и в семнадцатом недолюбливал. Нет, прямое воздействие невозможно ни на одного из них. Можно лишь создавать условия, подталкивать в нужном направлении.

— Значит, у вас уже есть сценарий запуска Второй мировой войны, — вздохнул Никольский. — И он непременно должен быть завязан на Польшу.

— Естественно. Она — неприятный буфер между наци и коммунистами. Но соглашение Польши с Англией подписано на уровне генералитета. Надо, чтобы его ратифицировал британский парламент. Тогда при нападении на поляков англичане будут втянуты в войну автоматически. Пока нужно накручивать Гитлера, что захват коридора на побережье Балтики — жизненная необходимость, а бритиши воспримут аннексию части польской территории так же молчаливо, как расчленение Чехословакии, целостность которой они гарантировали. И удерживать от начала войны до ратификации.

— Подбрасыванием правильной дезинформации через русские эмигрантские круги.

— Не только, уважаемый Владимир Павлович. С московскими гэбистами давно связи нет?

— Вскоре после ареста Генриха Ягоды. Ежов вырезал основную внешнюю разведсеть.

— Значит, придется искать контакт с Судоплатовым и Берией. Они пытаются вновь наладить агентурную работу.

— Даже не знаю. Наш белоэмигрантский центр пытался забрасывать агентов в СССР. Там такая шпиономания, что гребут всех мало-мальски подозрительных. На одного реального шпиона приходится девяносто девять непричастных, получивших пятьдесят седьмую статью. Но и шпионов повывели. Остались лишь те, у кого дипломатические паспорта.