Однако эта система культур тяжело отразилась на положении индонезийских крестьян, не только ограничивая им свободу выбора, но и вынуждая их перемещаться на большие расстояния, чтобы ухаживать за сельскохозяйственными культурами и перевозить продукцию. Новое конституционное положение 1854 г., отражая либеральную философию, распространявшуюся тогда в Европе, урезало власть метрополии над Советом в Батавии и постепенно способствовало ликвидации «системы культур». Права местного населения далее гарантировались тем, что в 1870 г. аграрный закон запретил продажу земель аборигенного населения белым.

Создание Суэцкого канала, который наполовину сократил путь между плантациями Азии и Европой, в значительной степени способствовало экономическому благополучию. Тысячи молодых голландцев отправлялись на Восток в поисках счастья и удачи. Большие доходы стала приносить также нефть: Королевская голландская нефтяная компания, зарегистрированная в 1890 г., ввела бурение скважин на научной основе и построила нефтеперегонные заводы на Западной Яве, Восточной Суматре и побережье Борнео у Макасарского пролива. Производство достигло более 300 тысяч тонн. Расстояние до китайского и японского рынков было небольшим. Сотрудничая с «Бритиш шелл», «Роял Датч» стала одной из ведущих компаний в мире.

Однако островная Юго-Восточная Азия не осталась Голкондой для инвесторов. Так много средств было вложено в развитие, что денежные переводы в Европу резко сократились, и дефицит бюджета колониальных властей должен был покрываться метрополией. Больше всего ресурсы были истощены Ачехской войной, начавшейся в 1873 г. Пытаясь подавить пиратство в Малаккском проливе и вдоль побережья Западной Суматры, голландцы были вынуждены сражаться целых 35 лет, постепенно разрушая укрепления и очищая от пиратов устья рек и мелкие заливы.

Подобно своему предшественнику, Ост-Индской компании, голландское правительство осуществило как можно меньше культурных изменений. В 1903 г. едва 1 % местного населения был зачислен в государственные школы. Реформатская церковь мало вмешивалась в мусульманские обычаи. Муллы призывали к молитве по утрам и вечерам в каждой деревне. Целых 50 тысяч паломников ежегодно совершали хадж в Мекку. Голландцы полагали, что контакты с пустынной Аравией заставят индонезийцев больше ценить свою родину, но они не учли губительного воздействия панисламизма на западный империализм.

После достижения Латинской Америкой независимости Филиппинские острова, которые раньше в составе испанской колониальной империи подчинялись Мексике, перешли под прямую власть Мадрида. Испанское светское правление ограничивалось частью Лусона и Бисайского архипелага. Существовали программы по улучшению положения местного населения. Филиппинцы-горожане использовали испанский язык, но деревенские жители сохраняли свои племенные обычаи и редко встречали белых людей. Острова были открыты для мировой торговли в 1837 г. Либеральные идеи проникли с усилением контактов после открытия Суэцкого канала. Особой критике подвергались монахи (часто это были светские люди, сосланные на острова в качестве наказания), чьи ордена владели огромными поместьями. Когда реакционные силы начали доминировать в Испании в 1871 г., в испанских колониях усилились националистические движения.

Хосе Рисаль, манильский врач-офтальмолог смешанного этнического происхождения (с примесью китайской крови), стал виднейшим представителем национализма на Филиппинах. Подобно многим интеллектуалам с островов, он путешествовал и учился в Европе. Книги Рисаля, особенно озаглавленный по-латински трогательный роман Noli Me Tangere(«Не прикасайся ко мне», написанный автором на испанском языке. — Пер.), но опубликованный на английском языке как The Reign of Greed, повествуют о тяжелой судьбе трудящихся масс. (Согласно некоторым источникам, на английском языке под названием The Reign of Greed был опубликован другой роман Хосе Рисаля El Flibusterismo, «Флибустьеры». — Пер.) Хосе Рисаль не призывал к восстанию, и Филиппинская лига, которую он основал, выступала за проведение реформ. Однако он был казнен испанскими властями в 1896 г. За его смертью последовало развертывание движения за независимость, и общество Катипунан [267] , возглавляемое Эмилио Агинальдо, подняло вооруженное восстание против Испании. После года борьбы королевский губернатор сбил революционную волну, пообещав представительство в мадридских кортесах, проведение реформ и вознаграждение в размере 3 миллионов песо.

Это урегулирование могло бы сохранить власть Испании, если бы США не объявили войну Испании 21 апреля 1898 г. Адмирал Джордж Дьюи, которому было приказано идти с 5 броненосцами в Гонконг в начале года, быстро направился в Манильский залив, где 1 мая уничтожил испанский тихоокеанский флот. У Дьюи не было приказов действовать на берегу, и он не имел десантных войск. В то время как его корабли патрулировали залив, более крупная немецкая эскадра встала на якорь вблизи старого, обнесенного стеной города, и ее подозревали в том, что у нее были дружественные отношения с испанским гарнизоном. Прибытие английского флота вынудило немцев удалиться. [268]

В мае на берегу филиппинские повстанцы осадили Манилу. Два месяца спустя к ним присоединилась 11-тысячная американская группа войск под командованием генерала Уэсли Мерритта, и 13 августа город сдался, через день после того, как война завершилась перемирием. Мерритт, опасаясь мародерства, запретил повстанцам входить в Манилу. Агинальдо воспринял приказ как неуважение к себе. Кроме того, оно, казалось, нарушило данное ему американцами обещание немедленно предоставить Филиппинам независимость. Хотя Катипунан только на бумаге контролировал Лусон, эта организация утверждала, что американская армия лишила филиппинцев уже завоеванной свободы.