— Ну, я не знаю… Надо найти лагерь… Оружие у нас есть… А может, лучше милицию вызвать?

— Какую милицию, некрасовскую?

— Нет, кировскую. А лучше московскую. В ФСБ заявим, так, мол, и так, базу террористов обнаружили…

Я с поощрительной улыбкой глянул на Ивана. Он, конечно, не интеллектуал, но иногда мог родить дельную мысль. Жаль, что не часто это с ним случалось.

— Так и поступим.

Я знал, к кому обратиться за помощью. И обязательно обращусь, как только выйду на секретный лагерь. Пока что мои сведения голословные, если они и представляют ценность, то исключительно для представителей психиатрической лечебницы. Поэтому мне нужно разыскать лагерь, определить его точные координаты, установить незаконную в нем деятельность, и только тогда можно выходить на компетентные органы. Но смогу ли я его найти, вот в чем вопрос. На Ремезова и его сестру не дураки работают…

Мы выехали на развилку двух дорог, одна тянулась к сереющим вдали зданиям, окруженным завалами из бревен, а другая шла к населенному пункту Дубравка, если верить карте.

Дубравка нам не нужна, но я свернул на дорогу к ней.

— Эй, нам же прямо надо ехать! Лесничество там! — попытался вразумить меня Иван.

Но я продолжал гнуть свою линию, пока не выехал к зимнику, на который и свернул с дороги. Проехал метров сто и остановился. Во-первых, дальше зимник был разбит лесовозами настолько, что не проехать. А во-вторых, не было у меня намерения продолжать путь.

— Здесь пока побудем, — сказал я, осматривая местность.

Лес вокруг-деревья, кустарник, упругие ветки, словно щупальца, качаются на ветру и скребутся о стекла, кузов автобуса. Тучи затянули небо, и лес густой, поэтому темно здесь, как поздним вечером.

— А что мы здесь забыли?

— Грибы собирать будем, ягоды.

— Какие грибы в июне?

— Поганки… Нельзя нам мимо лесничества ехать. У Ремезова там свои люди. Увидят наш автобус, сообщат, кому надо, начнется погоня. Тебе это нужно?

Я не ошибся в своих предположениях. Под автобусом я нашел радиомаячок. Сканер его не обнаружил, поэтому самому пришлось лезть под машину. И еще я нашел «клопа» в салоне кемпера. Оказывается, наш разговор с Витей прослушивался людьми Ремезова. И все благодаря Ване, который чересчур близко подпустил к себе доброжелателя. Тот ему и лапши на уши навесил, и «жучка» подсадил.

Но теперь нас точно никто не прослушивает. И с помощью радиомаяка за нами не проследишь. Да, скорее всего, никто нас уже и не контролирует Если так, то это я могу поставить себе в заслугу. Ведь я не сразу отправился на поиски каторжного лагеря, целую неделю выждал, и этого времени должно было хватить, чтобы рассеялись подозрения. Не мог же Ремезов следить за мной постоянно.

На пути в Некрасов гаишники нас не останавливали, значит, информация о нашем передвижении никуда не поступала. Да и в город мы не заезжали. А деревня Карасевка находилась в стороне от дороги. Мы видели крыши деревянных домов, дымки над баньками, но в само селение не заезжали. Трактор попался нам по пути, мотоцикл, но смешно было предполагать, что это разведка Ремезова. А вот в лесничестве могли быть его люди. Может, и не высока такая вероятность, но, как говорил мой старшина, лучше перебдеть, чем недоесть.

— Кстати, насчет оружия…

Бронежилеты висели в обычном шкафу. Запрещенного в них ничего нет, если не считать цену, которую я предпочитал не озвучивать перед женой. Сорок тысяч рублей за штуку, но оно того стоило. Этот бронежилет реально обеспечивал третий класс защиты, выдерживал удар обычной автоматной пули, выпущенной с дистанции десяти метров. Весил он девять килограммов, но так ведь сейчас не надо его на себя надевать. Пока только под рукой нужно держать, как скафандр накануне выхода в открытый космос.

— Думаешь, надо? — спросил Иван.

В его голосе звучало сомнение, но он тут же надел бронежилет, хотя никто не заставлял его это делать. И еще он получил помповый «ремингтон» с патронами двенадцатого калибра Я же вооружился «стечкиным». Пришлось, правда, повозиться, чтобы достать его из тайника…

За оружием я следил. И сейчас, пока Иван готовил обед, я разобрал пистолет, на всякий случай смазал механизмы, почистил ствол. В умелых руках «стечкин» — отличное оружие. А я вроде бы не профан в стрелковом деле…

Мы сели за стол, когда над нами громыхнуло. Как будто низколетящий самолет перешел на сверхзвук прямо над нашими головами. Но я-то понял, что истребитель здесь ни при чем, просто пришло время разродиться грозовой туче.

А туча эта, казалось, рожала чудовищного исполина, громыхало так, что голова невольно вжималась в плечи. Но это было еще не все. Мы находились в лесу и не могли видеть, как молнии пронзают небо в стороне от нас. О грозе мы могли судить по грохоту и вспышкам, озаряющим пространство вокруг нас. Зато мы видели, как молния снесла высокое дерево в нескольких метрах от нашего автобуса. Ослепительный зигзаг ударил в середину ствола и переломил сосну пополам. Верхняя часть дерева стала падать на дорогу, но земли так и не коснулась, поскольку зависла на ветвях своих собратьев. Зависла низко, автобус под ней не проедет. Значит, придется убирать препятствие со своего пути.