Шрифт:
— Передайте лорду Ридли, что мы возместим ему все затраты, — промолвит Терри.
Юджиния почувствовала огромное облегчение. Благодаря доброте и предусмотрительности лорда Ридли они смогут благополучно вернуться домой! Однако радость в ее душе тут же сменилась печалью, которая, как черная туча, застилала все краски дня. Юджиния понимала, что пришел конец ее мечтам и надеждам.
Пришел конец ее любви.
Глава 34
Переодевшись в сухое, Синклер вернулся в дом Бердоков. Солнце уже садилось, и начинался длинный летний вечер. Поднявшись наверх, Синклер увидел, что его сестра спит. Он дотронулся до ее руки, и ресницы Аннабеллы дрогнули. Она взглянула на него и сонно улыбнулась.
— Что за дела, Аннабелла?! — притворно сердитым голосом промолвил Синклер, качая головой. — Как тебе не стыдно так себя вести?!
Аннабелла изобразила на лице раскаяние, но у нее это плохо получилось.
— Я думала, что смогу жить так, как живут простые люди, но…
— Ты никогда не сможешь так жить!
— Да. Я поняла это, когда мы ехали в ужасной карете, которую Терри взял в аренду. Меня страшно тошнило. Мне впервые в жизни было так плохо. Поэтому мы и решили продолжить поездку на барже.
Синклер вспомнил, какие неудобства сам испытывал в пути в арендованном экипаже, и жалобы сестры стали ему понятны.
— Очень хорошо, что вы дальше поплыли по каналу. Иначе я тебя никогда не нашел бы.
— Мы повернули назад, не добравшись до границы. — Аннабелла вздохнула. — Я решила выйти замуж за Люциуса. Как ты думаешь, он не отвергнет меня после всего, что произошло?
— Насколько я знаю, Люциус без памяти влюблен в тебя. Он не расторгнет помолвку, даже если у тебя вырастет вторая голова.
Аннабелла засмеялась.
— Правда? О, я была такой дурой! Но теперь я по крайней мере знаю, чего хочу на самом деле.
— Чтобы узнать это, ты выбрала слишком безрассудный путь.
— Ты прав, Синклер, прости меня. Но с нами все это время была Лиззи. Мне кажется, она нравится Терри больше, чем я. И я нисколечко не ревную. Они оба достойны счастья.
— Конечно, достойны, — согласился Синклер и вдруг подумал о себе и Юджинии.
Разлука с ней была бы для него утратой надежды на счастье. Разве мог он прожить без любви?
— Синклер! — окликнула его Аннабелла, видя, что он ушел глубоко в свои мысли. — А что здесь делает сестра Терри?
Синклер не сразу нашелся, что ответить.
— Я очень удивилась, увидев ее, — продолжала Аннабелла. — Ее не назовешь человеком нашего круга. Мама страшно рассердится, если узнает о вас. Это выльется в грандиозный скандал!
Аннабелла натянуто улыбалась, но глаза выдавали ее беспокойство за брата.
— Знаешь, Аннабелла, мне ужасно хочется испытать на собственном опыте, что такое оказаться в центре скандала.
— Что ты хочешь этим сказать? — всполошилась Аннабелла, глядя на него широко распахнутыми глазами.
— Я всегда был слишком добропорядочным, и мне кажется, пришло время показать себя с другой стороны.
Аннабелла села на кровати.
— Синклер, ради Бога, скажи мне, что ты задумал!
— Я решил бежать вместе с мисс Бельмонт! Тем самым я отвлеку внимание на себя, и ты избежишь скандала, Аннабелла. Мы расскажем всем, что на самом деле в Шотландию бежали я и Юджиния, а ты преследовала нас, пытаясь остановить. Впрочем, нет, нам никто не поверит… Лучше вообще о тебе не будем упоминать. Я возьму всю вину на себя.
Аннабелла потрясенно молчала.
— Знаешь, Аннабелла, — продолжал Синклер, — я люблю Юджинию Бельмонт. Жизнь без нее мне не в радость. Я не хочу расставаться с ней.
— Синклер, я не могу поверить, что ты говоришь серьезно! Мама придет в ярость, когда…
— Я знаю. Но я буду далеко, и мне не придется выслушивать ее возмущенные тирады.
— Зато мне придется!
— Да, но это избавит тебя от выслушивания обвинений в свой адрес. Она забудет о твоих прегрешениях, Аннабелла. И потом, вы займетесь подготовкой к свадьбе, и у вас останется мало времени на посторонние разговоры. Думаю, что мама больше не будет упоминать обо мне. И честно говоря, меня вполне устраивает тот факт, что мы будем жить вдали друг от друга.
Аннабелла закрыла лицо ладонями. Ее плечи задрожали. Синклер решил, что она плачет. Он не собирался доводить ее до слез. Впрочем, чьи бы то ни было слезы не способны были повлиять на него, заставить его изменить свое решение.
Наконец Аннабелла опустила руки, и Синклер, к своему изумлению, увидел, что она не плачет, а смеется.
— О, Синклер, это превосходно! Это великолепно! Наконец-то я стану любимицей мамы!
У Синклера словно гора упала с плеч. Он вышел из дома Бердоков совсем другим человеком. Почему ему раньше не пришло в голову, что ответственность и высокое социальное положение — еще не повод отказываться от счастья? Он мог исполнять, как и прежде, свои обязанности и при этом жить с Юджинией.