— Бармен — русский?

— Украинец. Но вас это не должно волновать. Бармен в легионе — могила. У стойки бара много чего наговорят… но всё, что он слышит, остается здесь. А других сюда не берут!

Кандидатов на вступление в Иностранный легион не спрашивают о мотивации по нескольким причинам. Во-первых, из уважения к человеку и его прошлому, во-вторых, потому что служить под знаменами можно под вымышленными именем и биографией. И твоя неизвестность остается тайной, которую оберегает легион. А в-третьих, чтобы не слушать в ответ ложь, банальную чушь или дежурные фразы, как это бывало во время приема завзятых карьеристов в комсомол. Всё вскоре и так станет ясным: кто ты на самом деле и на что способен. Не легион меняет человека, а человек меняется в легионе.

И все же, что заставляет мужчину сделать такой важный жизненный шаг — вступить в легион? Жажда приключений? Риск? Несчастная любовь? Усталость от мира людей, где действуют правила, которые тебе не подходят? В любом случае, деньги играют здесь последнюю роль.

В XIX веке и до начала Первой мировой войны в легионе служило очень много немцев. Многие из них были из Эльзаса и Лотарингии, которые после поражения во Франко-прусской войне отошли Германии, но были и другие — не «приграничные» немцы. Дело в том, что в Германии существовал «майорат», то есть после смерти отца все имущество переходило старшему брату. Средний — шел в армию, младший — в священники. Кстати, такая же ситуация была и в среде французской аристократии и буржуазии. Разумеется, младшие братья могли меняться выбором жизненного пути в зависимости от пристрастий… Иной карьеры для многоимущих не было — в противном случае их не станут принимать в «обществе». А что же было делать крестьянским сыновьям в «фатерлянде»? Ферма и всё семейное добро остается старшему брату. А младшие? На успешную «духовную» карьеру без хорошего образования, к тому же с таким крестьянским «бэкграундом» рассчитывать не приходится. Армия? Если годами выносить на себе всю спесь имперских офицеров, вечный «ортунг» и тупую муштру, можно рассчитывать только на скромную должность унтера. Батрачить на брата? Идти в город, на завод до конца дней своих? Нет, уж лучше во Французский легион! Там — другая жизнь, путешествия и приключения! А если убьют? Мы все умрем однажды, к тому же нам, немцам, фатализм — как французам их «амур-тужур»! Французские фермерские дети рассуждали примерно так же, но, в отличие от немцев, в своем «родном», пусть и Иностранном легионе вырасти в чинах можно было гораздо быстрее, чем в обычном пехотном полку. Главное — быть исполнительным и не совать свой нос в чужие дела… О судьбе такого «самородка» из деревни, легионера «из простых» снят фильм «Форт Саган». Легионера играет Жерар Депардьё — с его грубым лицом и руками-«лапищами» на такую роль лучшего актера не сыскать…

«Золотой век» легиона — это короткий период между двумя мировыми войнами двадцатого века. Именно тогда и родился «миф о легионе», как средоточии искателей приключений — интеллектуалов, головорезов и конкистадоров… Однако и в нашу эпоху взаимного потребления в легионе можно встретить самых разных «персонажей», то есть людей неординарных…

О том, кто ты, как и почему здесь оказался, никто никого не спрашивает. Зачем? Настанет час, расскажет сам, если того потребует его душа. А может и никогда ничего и не сказать…

А стоит ли вообще пытаться угадать о прошлом тех, кто тебе в легионе симпатичен? Здесь жизнь возвращается к нулевой точке отсчета, поэтому-то и не принято изливать душу и «грузить своими подробностями» окружающих… Пока однажды, сам собой, в нужное время и в нужный момент не настанет тот самый «час истины».

Лейтенант Пятого полка Елисеев, полковник русской императорской армии, в своих воспоминаниях, составленных в лучших традициях записок русских офицеров о кавказских войнах позапрошлого века, упоминает об одном из своих товарищей. Всё происходит в Индокитае, при отступлении легионеров перед наседающими со всех сторон японцами, что больше похоже на бегство.

«Хардувалис — грек из Константинополя. Там окончил французский лицей. Молодой, классически красивый, культурный — надо было удивляться, почему он пошел в «бесправный Легион»?…Вчера я видел его у дороги. Стоя на одном колене и опершись на карабин — зорко всматривался он вперед, откуда могли появиться японцы. Его красивое молодое лицо с умными ясными глазами всегда веселого человека было очень печально. Из одного дырявого ботинка выглядывали голые пальцы, что нисколько не уменьшало его воинской красоты.

Всегда веселый, всегда почтительный ко мне, как к единоверцу православному и как к старому офицеру Российской армии, он, бросив короткий взгляд на меня, произнес грустно:

— Адью, мон льетенант! (прощайте, господин лейтенант).

Мне и невдомек было тогда, что он произнес «прощайте» вместо принятого «о ревуар» (до свидания). Его богатая душа, видимо, интуитивно предчувствовала свою гибель.Больше его я не видел».

И всё.

За всю долгую историю мотивы вступления в легион мало изменились. Они либо материальные: безработица и хроническое безденежье. Попытка вырваться из «гетто» и трущоб перенаселенных городов.

Либо моральные: разрыв со своей социальной средой или семьей. Нонконформизм или бунт против морали общества, которая тебя не устраивает. Недовольство собой, когда ты сам себе надоел, и для того, чтобы найти силы жить, нужно резко изменить привычный уклад. И, разумеется, разлад в душе из-за женщин. Как однажды тонко подметил майор легиона — датский принц Ааге: «Без женщин не было бы и легиона!»

Кто сегодня приходит в Иностранный легион? Кому он теперь дает «второй шанс» в жизни?

Вот четыре судьбы современных легионеров: Бангура, Изабегович, Бабицкий и Пономарев.

Бангура — «афрофранцуз», а попросту — араб. Мусульманин. Вырос в одном из пригородов Лиона, где еще не поджигают машины и автобусы. Но, как и повсюду во Франции, все обитатели пригорода с французскими паспортами уже требуют от коренных французов одного: «Вы нам тут позволили жить? Дакор, а теперь платите за наше содержание здесь, но мы все равно к «вам ходить» не станем!» Рэп, торговля наркотиками, мелкий рэкет, пьяные ночные гонки на угнанных «тачках», приводы в районный комиссариат и бесконечные воспитательные беседы. Впереди — тюрьма. Но случайно разговорился в центре по работе с «трудными» подростками со старым легионером… Сегодня — водитель грузовика.