В отличие от «морального кодекса строителя коммунизма», писанного в кабинетах Старой площади в Москве, кодекс чести легионера рождался там, где проявляются все лучшие и худшие качества: в бою. Там, где уже нет места для яркого художественного вымысла, остаются лишь два цвета — белый и черный, а между ними — лишь бесчестье и горьковатый привкус предательства.

Комсомольский «моральный кодекс» никто никогда не воспринимал всерьез, а в первую очередь его создатели. Заучив лишь раз перед вручением комсомольского билета, его сразу забывали.

Белое кепи. Пропотевший на сахарском солнце, небрежно завязанный вокруг шеи «дакарским» узлом песочный шеш. Загорелое немолодое лицо, изъезженное колеями морщин. Это портрет легионера 1950-х годов, сделанный самым «легионерским» художником, черновчанином Андреасом Розенбергом. Этот портрет я увидел на пластиковом квадратике размером с игральную карту. С обратной стороны — «Кодекс чести легионера». Как талисман легионеры носят его с собой…

Кодекс чести легионера написали в восьмидесятые годы прошлого века. Командование легиона озаботилось, что мораль и этика многих кандидатов перестали соответствовать духу легиона. Назрела необходимость сформулировать в нескольких фразах опыт и мудрость ушедших поколений.

Поступая в учебный полк, сегодня каждый кандидат получает его на родном языке и обязан выучить, как устав. На учебных занятиях новобранцам подробно, на исторических примерах и личном опыте, растолковывают каждый пункт этого свода правил жизни в легионе.

В первые месяцы службы молодежь изучает их в Четвертом полку, а потом сверяет по ним жизнь. Следование этим нормам — прямой путь к тому, чтобы стать отличным легионером, достойным наследником славы своих предшественников. Это и есть те заповеди, которым следует легионер всю жизнь, до самой смерти в бою или в мирной жизни. Они придуманы не для служебного пользования, а для каждого дня в Иностранном легионе.

Легионер, ты доброволец, служащий Франции с честью и верностью.

Любой легионер — твой брат по оружию, в независимости от своего гражданства, расы, вероисповедания. Ты всегда будешь проявлять эту солидарность, которая объединяет членов одной семьи.

Уважая традиции, ты привязан к своим командирам, дисциплина и товарищество представляют твою силу, твои добродетели — мужество и преданность.

Гордость тем, что ты легионер, ты постоянно проявляешь посредством безупречности своей формы; твое поведение всегда достойно, но скромно; твоя казарма всегда опрятна.

Как элитный солдат, ты готовишься с усердием, ты содержишь свое оружие как свое самое ценное имущество, ты постоянно заботишься о своей физической форме.

Поставленная задача для тебя священна, ты выполняешь ее до конца и, если необходимо в операциях, с риском для жизни.

В бою ты действуешь бесстрастно и без ненависти, ты уважаешь своего пораженного противника, ты никогда не оставляешь ни своих убитых, ни своих раненых, ни свое оружие.

В этом кодексе нет слов о том, что легионер умирает, но не сдается. Просто об этом не принято говорить. Все началось с асьенды Камерон в далекой Мексике — стойкость шести десятков разноязыких солдат стала примером для других поколений. «Лучше смерть, чем плен!» — убежден каждый легионер. В этом убеждении — пример самого высокого боевого духа армии. Таким солдатам для укрепления мужества вовсе не нужно, чтобы за их спинами стояли пулеметы заградотряда НКВД.

С 1948 года в архивах журнала «Белое кепи» сохранилось немало свидетельств о прошедших войнах — Иностранный легион участвовал во всех. Но есть три фотографии, которые лучше всего раскрывают душу легионера: приблудный пес наряжен в белое кепи и ботинки — это любимец одного из сахарских подразделений, котенок, высовывающий голову из бокового кармана штанов парашютиста, и легионер, который в алжирских горах тащит «на закорках» маленького ослика. Мать осленка погибла в перестрелке во время «зачистки» деревни, малыш бы умер, но легионеры забрали его с собой, по очереди несли на спине и выкормили…

Легионеры в дальних гарнизонах живут среди природы и не боятся диких животных, которые всегда их окружали: антилопы, львы, гепарды и ягуары в Чаде, обезьяны, анаконды и удавы во Французской Гвиане, страусы и вараны в Джибути. Легионеры нередко заводят себе «питомцев», причем довольно экзотических: у старшего сержанта Шацбогена в Марокко жила ручная гиена. Такая привязанность — не «нацистская сентиментальность», когда любящий отец и примерный семьянин, отправив в газовую камеру очередную партию евреев, потом спокойно кормит с руки свою любимую овчарку.