Варя петляла, взбиралась наискосок по пригоркам, продиралась сквозь бестолково-густой подлесок, теснившийся на полянах. По расчетам Артема, она давно должна была выбиться из сил. Но лишь через полчаса начался после влажной низины сухой бор, где далеко все видно; там и заголубела знакомая куртка.

Артем хотел радостно аукнуть, потом решил, что лучше появиться сюрпризом. Пусть Варя сначала испугается, а после рассмеется.

Крадучись, Артем обогнул кусты боярышника, еще несквозного, густого, сплошь в желтой листве и кровавых ягодах. Это была последняя преграда меж ним и Варей. Ее теперь было хорошо видно: она сидела на косо поваленной сосне (скорее всего, отдыхала) и невесело смотрела вперед, на краснокорые сосны. Брови насуплены под зеленым платком, сумка на колесиках стоит рядом.

Артем, ступая по хвое неслышно, приблизился сзади. Шуметь здесь нельзя: боровая тишина будто очерчена невидимым сводом, всякий звук ясен и отдается, замирая, в далекой глубине и вышине.

В лесах раньше прятаться Артему не приходилось, но он знал, да и в кино видал, что под ногой может предательски хрустнуть сухая ветка. Так и вышло — как в кино.

Варя резко обернулась и вскрикнула. В ее глазах был ужас. Лицо за ночь заметно побледнело и осунулось.

— Привет, — сказал Артем. Он хотел поздороваться, как ни в чем не бывало, но голос дрожал.

Варя ничего не смогла ответить.

— Просыпаюсь — тебя нет. Думаю, где ты? — говорил Артем и видел, как Варин испуг проходит, как недовольно сжимаются ее губы. — Решил сперва, тебя серые волки утащили, такую сладкую. Ты волков не встречала? Вполне тут могут быть.

— Как ты меня нашел? — наконец подала голос Варя.

Этот голос не дрожал. Он был холодным, как ночь в середине декабря.

— Очень просто! Я в своей жизни столько лесов прошел, — сказал Артем. — Следы разбираю. Ты ведь и не пряталась, а кругом роса; траву ты мяла, ветки ломала. Я сразу понял: ты запаниковала и сбежала. Я не мог тебя не найти.

Он присел перед ней на корточки, чтобы лучше видеть ее лицо. Облитое желтым утренним светом, усталое, с заострившимся носиком, оно все равно было прекрасно. Есть ли хоть что-то на свете, что могло бы погасить эту красоту?

— Ты прямо следопыт, индеец Джо, — усмехнулась Варя.

— Да, я такой. Пользуйся! И хватит дурью маяться. Побудь здесь, а я схожу к машине за своей сумкой. Потом двинем к заправке. Главное, чтоб ты с места не сходила — и так забрела не в ту степь.

— Считаешь, я заблудилась? Я шла строго на север, как ты говорил.

— Идти строго на север уметь надо. Ты не умеешь, а времени нам терять нельзя. Слушайся лучше меня.

Он встал, выпрямился, посмотрел в сторону боярышника, куда собрался идти.

— Артем, — сказала Варя, — погоди. Сядь куда-нибудь! Когда ты вот так надо мной стоишь, то кажешься неестественно длинным, как вон та сосна. И у меня мысли путаются.

— Дай мыслям отбой! Мы все вчера решили. Тут в лесу, котенок, я главный.

— Понимаю, — согласилась Варя. — И все равно сядь, надо обсудить важные вещи.

Артем послушно присел рядом с ней. Хотелось обнять, прижать ее к себе покрепче. Но какие нежности, когда смотрят на тебя такими непроницаемо строгими глазами!

Артем только спросил:

— Котенок, что случилось? Все, понял! Ты придумала новый план?

— Можно сказать и так. Ты ночью в машине сразу захрапел, а я не могла уснуть, все думала, думала. Как скверно сложилось! Мы в полном тупике. Нас загнали в угол. Выхода нет.

Артем ни одному ее слову не поверил — Варя никогда не сдается. Тут что-то не так! Снова в его груди разлился трусливый беспричинный холод: Варя догадалась вообще обо всем . Но как?

— Все нормально будет на заправке, — заговорил он быстро. — Вот увидишь, даже на попутной уехать сумеем. Это только в боевиках все всё знают, всех опознают, сотни ментов рыщут, вертолеты летят. Так не бывает!

— Возможно. Но в аэропорту я поняла, как нас ищут. Это серьезно! Часов в пять что-то тарахтело на дороге — наверное, мотоцикл. Нашу машину видели! Теперь выход у нас только один.

Вот, есть-таки выход! Зачем тогда она пугала?

— Послушай, Тема, и постарайся не перебивать, — начала Варя так спокойно, что Артема снова пробило ознобом. — Вдвоем нам не уйти. Ищут именно двоих, есть наши фотографии. Поэтому на заправке нам надо разделиться. Я попробую подсесть к кому-нибудь и доехать до Новосибирска, а ты возвращайся в сторону Нетска. В город не суйся. Лучше устроиться в том поселке, где мы птицефабрику проезжали — помнишь? Я заметила на выезде паршивенькие домишки, двухэтажные, деревянные; их там целая улица. Какие-то во дворах алкаши на скамейках сидят — такие запросто угол сдадут, а то и комнату.

— Ну и глаз у тебя, — удивился Артем. — Я что-то никаких домишек не помню.

— Ты был за рулем, вот и не смотрел.

— И что я должен делать среди алкашей?

— Ждать. Как устроишься, напишешь мне в Новосибирск на почтамт до востребования, адрес сообщишь. Хорошо, если бы там и телефон у тебя был.

— У меня мобильник, — напомнил Артем.

— Выброси его! Твои приятели уже наверняка номер ментам сообщили. Новую сим-карту тоже не бери — салоны связи могут пасти. Напиши обычное письмо, сбрось в ящик, и я тебя найду.