Через несколько минут отделение судмедэкспертизы стало филиалом ОВД – такого скопления людей в милицейской и прокурорской форме ни до, ни после этого Андрей Юрьевич не видел. Впрочем, работали всего двое-трое человек, а остальные… присутствовали. По итогам допросов и других следственных действий составили протокол: при осмотре изъяты обнаруженные судебно-медицинским экспертом… при исследовании трупа… 48 ампул… белый порошок… при изъятии присутствовали… протокол составлен… понятые… мною прочитано… подписи. Когда часа через два вся суета закончилась, Доктора и санитара увезли по домам. Да, а поиски джипов не дали результата. Номера, которые совместными усилиями вспомнили участники, оказались фальшивыми, а план перехвата закончился ничем.

На следующее утро – то был понедельник – судмедэксперт Андрей Юрьевич Суварков сидел за своим столом и в который уже раз думал о таких философских категориях, как случайности и предопределенность. Ведь, положа руку на сердце, они ампулы обнаружили случайно. Ну кто, скажите на милость, вскрывает кишечники у трупов в случаях насильственной смерти, если причина смерти уже ясна. Нет-нет, согласно правилам, они обязаны вскрыть и его. Но… мало ли кто и что обязан. А еще перед его глазами стояли те черные джипы – ведь то, что они не прибегли к силе, – в известной мере случайность! А все вместе взятое – есть предопределенность. Потом его мысли вернулись к более прозаическим и конкретным вещам, ибо пришедшая на работу Любовь Григорьевна выставила на стол пятничный, пятизвездочный проигрыш. А для полной картины, как по заказу, следом за Любой явился и Начальник Розыска.

– Ну и нюх у тебя! – сказал Доктор, пожимая ему руку и одновременно показывая на бутылку коньяка.

От предложения принять по «пять капель» он не отказался. Когда приняли ровно половину бутылки, Доктор сказал:

– Ну колись, Опер. Ведь вижу, что чем-то озабочен…

– Да понимаешь, Андрей, – начал он слегка извиняющимся голосом, – тебе надо пройти детектор лжи…

– Во как? Зачем вдруг?

– Приказали тебя и санитара проверить…

– Ты что, меня первый год знаешь? – затем, подумав, сказал: – А-а-а, наверное, ваше начальство решило, что ампул должно быть 50? А почему тогда нашли всего 48? Где еще две? А не эксперт ли с санитаром поживились? Так? Ведь пропало якобы две ампулы, а их тоже двое… Интеллектуалы, блин!

– Ты сам это сказал, а не я, – с облегчением ответил Опер.

– Не пойду и не буду. Вот из принципа не пойду на…

– Не дури, Андрей, чего тебе стоит? На фига это надо?

– Так и я спрашиваю: на фига? Почему тогда вы меня на детекторе не проверяете после каждой моей экспертизы и не выясняете: а не взял ли я взятку, а не фальсифицировал ли я выводы? А почему бы вам не поставить в моем отделении – да что там в моем, во всех отделениях – детекторы лжи, и проверять хапуг-экспертов на воровство: а не украли ли они трусы с трупа, а не…

– Угомонись, Андрей, остынь. Я все понимаю, но… приказ есть приказ.

– Вот и приказывайте друг другу, а я у вас не работаю и не буду! Не пойду. Иди к себе.

– Напрасно. Мы все равно приказ выполним и найдем способ тебя заставить сделать то, что нам надо.

– Хм… – ухмыльнулся Эксперт, – наркоту подбросите и в присутствии понятых изымете? А потом, под угрозой возбуждения уголовного дела, принудите пройти, да?

– А хотя бы и так!

Доктор поднялся, прошелся по кабинету и сказал:

– Не пойду. Иди ты со своим начальством на… в… и к… А если у тебя хватит совести так поступить со своим другом – я думал, что другом! – я сяду, а когда выйду, тебя зарежу. И это – на полном серьезе. Ты меня знаешь! А теперь пшел вон!

После этого разговора прошло несколько дней, когда по Городку пополз слушок: судмедэксперт Суварков замешан в распространении наркотиков, что у него в кармане нашли героин. Этому слуху ну не то что бы верили, но все-таки… В пользу этого слуха говорило и то, что Эксперт три дня не выходил на работу, и где он был, тоже никто не знал.

Впрочем, все это оказалось пустой болтовней. В субботу вечером судмедэксперт Андрей Юрьевич Суварков сидел за столиком в одном из кафе города и вместе с начальником уголовного розыска пил пиво. Правда, Эксперт был в черных очках, и когда он их на минутку снял, то немногочисленные посетители успели заметить обширный кровоподтек в области глаза.

Ну, а когда его собутыльник Опер пошел в очередной раз за пивом, то кое-кто обратил внимание на его перебинтованное плечо. «Наверное, опасного преступника задерживал», – решили невольные зрители.

Тела погибших в той автокатастрофе так и остались неопознанными – документов ни у кого, кроме водителя, не было, а «пальчики» в картотеке не значились. Никто их не искал, не спрашивал. Пролежали они в холодильнике отделения судмедэкспертизы около двух месяцев, после чего их захоронили за государственный счет, в безвестной могиле, на которой значились только номера, которые быстро выгорели и стали совсем неразличимыми.