Бинк подбежал к Самоцветик, настоящей Самоцветик, он вспомнил, как в свое время Хамелеоша получила такую же рану. Но тогда это сделал злой волшебник, а сейчас виновником был сам Бинк.

— Она тебе нужна? — спросил демон. — Тогда забирай.

И Самоцветик туг же встала здоровой и по-прежнему милой, от нее исходил запах гортензии, она была такой, будто ее только что окунули в оздоровительный эликсир.

— О, Бинк! — воскликнула она и… убежала с арены.

— Пусть уходит, — мудро заметила Чери, — только время способно залечить раны, не видимые простым глазом.

— Но я не хочу, чтобы она подумала, будто я специально…

— Она знает, что ты не хотел причинить ей вреда, Бинк. Или поймет это потом, когда хорошенько все обдумает на досуге. Но ведь она прекрасно понимает и то, что с тобой у нее нет будущего. Она обитательница пещер, и открытость верхнего мира повергнет ее в ужас. Даже если бы ты не был женат, она бы не смогла ради тебя оставить свой дом. Теперь, когда тебе ничто не угрожает, она должна уйти.

Бинк пристально посмотрел в ту сторону, куда ушла Самоцветик.

— Мне очень хочется что-нибудь для нее сделать.

— Все, что ты можешь, это оставить се в покое, — твердо сказала Чери. — Она сама должна устроить свою судьбу.

— Прекрасная лошадиная логика, — согласился голем Гранди.

— Я разрешаю тебе устроить все так, как ты предлагал, — сказал Бинку демон. — Мне совершенно безразличны ты и твое благополучие, но я уважаю условия пари. От вашего общества я хочу лишь одного: чтобы никто не тревожил меня в моем убежище. В противном случае я буду вынужден предпринять что-нибудь такое, о чем вы горько пожалеете, например очистить поверхность вашей планеты сплошной стеной огня. Итак, вполне ли доступно для твоего жалкого умишки я изложил свою волю?

Бинк вовсе не считал, что его умишко так уж жалок по сравнению с умом демона. Это существо всемогуще, но не всеведуще, оно всесильно, но не всезнающе. Однако было бы неполитично указывать на это демону в данный момент. Бинк не сомневался, что демон не преминет уничтожить всю жизнь в Ксанфе, если его рассердить. Таким образом, Бинк лично заинтересован в том, чтобы демон оставался довольным, и должен следить, чтобы никакой идиот вроде него самого не потревожил демона. Выходит, его таланту придется расширить поле деятельности, о чем демон несомненно знает.

— Понятно. — И тут Бинка озарила блестящая идея: — Но охранять твой покой будет намного проще, если мы с самого начала не оставим никаких концов, таких, как, например, потерявшийся волшебник или законсервированный кентавр.

Чери тут же встрепенулась:

— Бинк, ты гений!

— Этот, что ли? — спросил Иксанаэнный. Он сунул руку сквозь потолок и достал отвратительный скелет — Если хочешь, я могу его оживить…

Когдау Бинка прошел первоначальный шок, он заметил, что скелет намного больше того, которым пользовался Хамфри.

— Э, нет, не этот, — сказал он с облегчением, — поменьше, эдакий… ну как гном. И живой.

— Ах, этот. — Демон сунул руку сквозь стену и достал оттуда Хамфри, изрядно потрепанного, но живого.

— Вы вовремя добрались до меня, — проворчал волшебник, — у меня там, в завале, уже кончался воздух.

После этого демон сунул руку сквозь пол. Оттуда он вытащил Честера, окруженного оболочкой из поблескивающей озерной воды. Как только он поставил Честера на землю, оболочка лопнула, вода испарилась и Честер начал озираться.

— Так ты решил отправиться купаться без меня! — строго сказала Чери, — В то время как я сижу дома и нянчусь с твоим жеребенком, ты шляешься по округе…

Честер нахмурился:

— Я шляюсь по округе потому, что ты проводишь все время с жеребенком!

— Ну, не стоит… — вмешался Бинк.

— А ты не встревай, — прошептала Чери, подмигнув Бинку. И снова обрушилась на Честера: — Да все потому, что он такой же, как и ты! Я не могу удержать тебя, чтобы ты не рисковал своим дурацким хвостом в разных опасных идиотских авантюрах, ты ведь просто большой и глупый жеребенок, но, по крайней мере, у меня останется он, чтобы напоминать мне о…

— Если бы ты обращала на меня побольше внимания, я бы побольше сидел дома! — возразил Честер.

— Ну ладно, теперь я буду уделять тебе больше внимания, лошадиная твоя башка, — сказала Чери, целуя его, в то время как арена растаяла, а вокруг них стала образовываться уютная комнатка, — Ты мне нужен.

— Правда? — благодарно переспросил он. — С чего это ты так?

— Чтобы сделать еще одного жеребенка, дурачок! Но теперь такого, который был бы похож на меня, и ты мог бы с ним гулять…