– Так, Ар, – как-то напряженно произнесла Ашель, старательно отодвигаясь от своего соседа. – В общем, тут такое дело… я тоже не все сказала, – проговорила мрачно и, перестав дергаться, подняла на него взгляд. Посмотрела в синие, как бескрайние воды, глаза, набрала в легкие побольше воздуха и решительно выдохнула: – Насколько я поняла из обрывков дневников Артуа, артефакт свой он на кровную связь настраивал. То ли на себя и на жену, то ли только на нее. Но кровь там точно участвовала. Они с прабабкой оба любили этот вид магии использовать. Причем Мариэн ему еще и хран-сферы с полуфабрикатами поставляла, а он дальше по своим сумасшедшим расчетам собирал всякие необычные штуковины. Одни работали, другие нет… У этого гения много тайников было с кучей забракованного хлама. Но Тенелис, как мы оба знаем, ему все-таки удалось сделать безупречно. Так вот о крови… – Она помолчала, глядя на внимательно слушающего ее дракона. – В чужих руках, а тем более в чужом теле применение этого камня чревато непредсказуемыми последствиями. Артефакт устроен так, что постоянно ищет хозяина или хозяйку. – Вытянув из-за отворота горловины кулон в виде капли, Ашка показала его мужчине. – Этот тоже искал бы. Но он, в отличие от «желтого глаза тьмы», безобиден. А как действует Тенелис на захватчика, если чувствует близость лучшего хозяина, я не знаю. Но предполагаю, что не особенно хорошо. Вот поэтому твоя любовница…

– Бывшая.

– Неважно! Думаю, именно в особенностях Тенелиса кроется причина, по которой она уничтожает нас – потенциальных владельцев артефакта.

– Возможно, – согласился с ней Арэт. – Даже вероятно. – Затем немного подумал и кивнул на зажатую в ее пальцах цепочку: – То есть это не амулет, позволяющий чуять магию? – Вопрос больше походил на утверждение.

– Нет, – отведя взгляд, тихо сказала изобретательница. – Сережки у меня с таким свойством. А кулон… ну… не говорить же первым встречным о его истинной ценности, правда? – Она чуть растянула губы, вновь посмотрев на дракона. Тот внимательно проследил за траекторией цепочки, опущенной обратно в глубокий вырез золотого платья, как-то странно улыбнулся и, склонившись к девушке, вкрадчиво поинтересовался:

– Тебе понравился наряд, солнышко?

– Допустим, – насторожилась изобретательница, ощутив себя мышкой, с которой решил полюбезничать огромный кот.

– Ты надела его для меня?

– Нет, для Кимира! – фыркнула она.

– Ш-ш-ш-что-о-о? – От любезности кота не осталось и следа, зато в мурлыканье его явно прорезались змеиные нотки. Прямо гибрид какой-то… совсем как ее механическая зверушка, что осталась в мастерской.

– Для тебя я написала прощальную записку, ту, что в ресторане вручила. Она же и посмертная, – припечатала девушка.

– Как это… посмертная? – опешил «кото-змей», который теперь больше походил на удивленного филина. Неприятно удивленного, кстати. – Ты что… ты…

– Нет, я не самоубийца, – заверила его изобретательница.

– Не уверен, – проворчал собеседник. – Если вспомнить твой поздний визит в тот переулок…

– Ар-р-рэт! – рявкнула на него Ашка. – Хватит уже тыкать меня носом в мою глупость. А записка… просто подумала, что жить мне, как и большинству Карти, осталось недолго, а сказать, что ты дурак и я все знаю про твои игры со мной, – хотелось, – честно призналась она. – Правда, не так красиво все вышло, как планировалось, но…

– Ну почему же, – лукаво посмотрел на нее блондин, растеряв все сходство и с котом, и с филином, и даже со змеем. – Я, если честно, впечатлился. А знал бы подноготную того «милого» послания, еще б и испугался. Жаль, не знал… примчался бы к тебе раньше и не пустил бы ни на какую прогулку по вечернему городу.

– А это не прогулка была, а встреча.

– С кем?

– Со Стефаном, он обещал поделиться кое-какой информацией и…

– То есть это он тебя заманил туда? – Белые брови мужчины сдвинулись, глаза потемнели.

– Ага.

– Н-ну-у-у… он свое еще получит.

– Да ему и так хана, – без особого сожаления сказала Ашель. – Он же с Лолой остался. С зор-зарой, которая провалила задание.

«Лола… Лола? Лола!» – зашелестели между собой серо-сизые облака, но ни дракон, ни его девушка не слышали этого ментального оживления. Просто потому, что им обоим не дано было слышать созданий иного мира, которые, в свою очередь, очень внимательно прислушивались к ним. Живые? Здесь? Это было так ново, необычно и безумно интересно.

В то же время на одной из улиц Тикки-Терри

Переулок Искрящийся этой ночью действительно искрился. Сперва взрывами хран-сфер, а теперь яростью одной очень разозлившейся кисы. Глаза зор-зары пылали двумя ярко-алыми точками, а когти зловеще скрежетали по мостовой, оставляя глубокие борозды рядом с головой совсем не утешительного трофея.

– Я тебе покажу, как на мою малявку кидаться! – злобно вещала Илоланта, полоща в ближайшей луже некогда светловолосую добычу. – Ты у меня очнешься! Ты у меня заговоришь! Ты у меня все расскажешь… даже то, чего не знаешь, расскажешь!

Сквозь собственное рычание Лоле вдруг послышался сдавленный смешок. Она подняла голову и настороженно уставилась во тьму, но никого там не увидела. Вскоре прозвучали быстрые шаги и лязг металла, характерный для любимого оружия Эмилли-эля.

– Ну наконец-то! – рявкнула зор-зара и, ухватив когтями за ворот, выудила свою изрядно потрепанную добычу из грязной жижи. Встряхнула как следует и поволокла вперед, чтобы демонстративно бросить к ногам запыхавшегося эльфа.

– Лола, что это за падаль? И где Арэт? – чуть отдышавшись, грозно вопросил Эмо, которого телепатический призыв духа оторвал от уютного кресла и ароматного чая в игорном доме Ирвина.