– Здесь их много попадается, - облизнув солёные от морской воды губы, бросил он.
– Просто надо знать, где искать.

Она, не откликаясь, продолжала рассматривать камешек на свет. В её тонких пальцах, с чуть отставленным в сторону мизинчиком, уголёк из печи Времени казался большой спелой виноградиной, но Тинч глядел не на камень...

Как там сказал неизвестный поэт?

...Меня от скверны излечи,

О ты, взгляд чистый исподлобья.

Из-за тебя - ломают копья,

Из-за тебя - звенят мечи...

Ах да, ведь незнакомка была красавицей... Наверное, он никогда не встречал такую. Просто сказка, а не девушка, понял он внезапно. Что такое, ещё негодовал в нем тот, прежний Тинч, а Тинч нынешний не в силах был оторвать взгляда от этих больших, глубоких, необычайно темных глаз, удлинённого, с небольшой горбинкой носа, маленьких тонких губ...

Встретясь с ним глазами, Айхо, не смутясь, привычно поправила тонким пальцем упавшую на лоб прядку, вернула камешек на место и спросила:

– Много? Зачем же ты их собираешь?

Он зачерпнул ладонью из подкатившей волны:

– Смотри. Это что, по-твоему?

– Вода.

– Вода, - повторил Тинч, разжимая пальцы.
– Сколько ни бери её из моря - вода водой останется... А этот камень - обкатан морем. На нём волны оставили свои следы, свой портрет. И я могу унести его с собой, могу подарить другу, чтобы он, положив на ладонь этот камешек, тоже почувствовал, каково оно - море...

Так некогда говаривал ему отец.

– Тебя зовут Айхо?
– решил уточнить он.

Она улыбнулась, быстро повела глазами - словно проследила взглядом за мелькнувшей по небу птицей и вдруг затараторила:

– Иногда. Когда я только родилась, папка назвал меня Олеоной, потому что это имя обозначает надежду. Но мне так понравилась одна весёлая птичка, что свила гнездо у нас в саду. Знаешь, она так смешно кричит: "айхо! айхо!", и очень любит семечки и маленькие орешки. И я решила, что все теперь будут называть меня Айхо, или просто - Ай. Лапуль, конечно, на дыбки: "да ты с ума... что это за имя такое - "Ай?" А папка подумал и говорит: "ну и пусть, называйся как хочешь, ты у нас и так всё равно как птичка..." А ты... Это что у тебя?

Она повернула руку Тинча так, чтобы отчетливо стало видно запястье, и он, почувствовав прикосновение её мягких пальцев, затрепетал от восторга.

– Дельфин и якорь, - сглотнув, пояснил он.
– Рыбацкая наколка. Означает морское правило: "Спеши медленно".

– Тебя... зовут Тьинь-чьес, - уточнила Айхо.

– Можно просто: Тинч. Или - Тинчи.

– Тьиньчи-дельфинёнок!
– произнесла она звучно.
– Мальчик, вышедший из моря!

Его слегка смутило это "мальчик", и он, отбирая руку, поспешил спросить по-чаттарски:

– Вы недавно в городе?

– Да... Мы из Ихиса, - вновь повела глазами Олеона.
– Слышно по разговору, да?

– Немного. У нас говорят: чаттарцы - это шепелявые тагр-коссцы.

Айхо нахмурилась.

– А у нас говорят, что это тагркоссцы - шепелявые чаттарцы. Они даже название нашей столицы Ифис произносят как "Ихис".

– У нас в Коугчаре живет много чаттарцев, но так далеко от города никто не ходит. Вы поосторожнее. Здесь разный народ попадается.

И только теперь рассмотрел у нее на бедре длинный тонкий кинжал в деревянных ножнах. Он и раньше наблюдал, что чаттарские девушки таскают при себе ножи.

Что ж, девчонка есть девчонка. Пускай покрасуется...

– Я провожу вас до города, - вызвался он.
– В случае чего... я... договорюсь.

С моря рванул вдруг ветер, веером растрепал по воздуху волосы Олеоны, поднял дыбом вихры на головах малышей... Песчаный вихрь закружил над ступенчатым Храмом Огня, а великая Хормакис, как показалось Тинчу, иронично и грустно скосила свои ракушечные глаза ему вслед...

Они шли к городу. Малышня, громко споря, мешая тагрские и чаттарские слова, затеяла игру в "чья ракушка крепче":

– Оах, какой ты хытрый! Какой ты хытрый! Тачи'!

– Айоо!

– Зря вы достали меня из воды, - сказал Тинч.
– И сами зря не купаетесь. Не сегодня-завтра задует Хайяк, и тогда - прощай, море, до будущего лета...

Айхо понимающе вздохнула:

– Я бы искупалась, да малыши крик поднимут. Папочка с мамочкой нарассказывали, что в море живет Камакудаку, который утащит к себе под воду.

– Вы в Коугчар надолго?

– Не знаю. Здесь мне нравится. До этого мы жили на квартирах в Дангаре, фу!.. Потом отец сказал: "мало ли что, времена неспокойные", и купил нам домик здесь, в Коугчаре.