Шарабай. Обязаны выпить, в семью рыбаков входите!

Беркут. Ну ладно! (Залпом выпивает стакан.)

Шарабай (повеселев). Видать рыбака. Закуси, Сергей Иванович. Юха пристыла малость. Налей, Александра.

Александра (наливая Беркуту уху). Уха шарабаевская, другой такой в округе нет.

Беркут (придерживая руку Александры). Хватит, хватит!

Александра. Вы попробуйте, а потом скажете, хватит или нет.

Беркут (посмотрев внимательно на Александру). Ну, спасибо вам.

Вербин (подсаживаясь к Беркуту). Промежду прочим, хотел я сказать, Степку Рыжкина с инспекторства сняли и засудили на полтора года за преступную связь с браконьерами.

Гречкин. Что вы, папаша, сегодня все трагические истории рассказываете?

Вербин. Жизня веселая.

Беркут (весело). Прямо сказать, я пришел к вам, Василий Степанович, по этому поводу.

Шарабай. По какому?

Беркут. Помощи хочу просить вашей. Здесь браконьеры балуются. Дело мое трудное, участок большой. Рыбные запасы разбазарены, хищно ловилась молодь. Надо все восстанавливать. Надеюсь на вашу помощь, как на передового рыбака...

Шарабай. Так что же... Это можно...

Беркут (Калабухову). А тут еще приезжают некоторые из города, начальство разное, думают — законы не для них писаны... Но если поймаем теперь кого в заповеднике — пусть пеняют на себя! (Гречкину.) Не правда ли, безобразие?

Гречкин (поспешно поднимаясь). Не люблю безобразий.

Калабухов (поднимаясь). Мы лично сюда воздухом приехали подышать.

Вербин (считая бутылки на столе). Раз, два, три, четыре, пять... Они уже из пяти пол-литров надышались.

Крупеня (поднимаясь). Поеду я... Маруся ждет... (Выходит из-за стола. Прасковье Филипповне.) Благодарствую. (Идет к калитке, Шарабай — за ним.)

Шарабай. Что за дело у тебя?

Крупеня. Василь Степаныч, ты на остров со своим промыслом не рассчитывай.

Шарабай. А что так?

Крупеня. Старуха ругается.

Во двор входит Ольга и направляется в дом.

Шарабай. Ладно, Маркел... поговорим опосля.

Крупеня уходит. Шарабай стоит посреди двора, наигрывая на баяне.

Вербин (увидев Ольгу, пытается подняться, но тяжело садится на скамью; Калабухову). Олюшка приехала... внучка моя...

Ольга (кинулась к Вербину). Деду, деду, зачем ты опять? Тебе же нельзя... Зачем ты? Смеются люди. (Прасковье Филипповне.) Зачем вы ему даете пить?

Прасковья Филипповна. Ему не дашь — из горла вынет.

Вербин. Внучка моя, единственная. Трактористка... Людей любит, насекомых, тварь всякую уважает.

Прасковья Филипповна. Иди проспись лучше... Насекомое...

Ольга. Идем, идем, деду. (Поднимает Вербина, осторожно ведет его в дом.)

Вербин. Оленька, самый что ни на есть последний раз в жизни! (Уходит с Ольгой в дом.)

Шарабай. Антон Афанасьевич, может, желаете рекой полюбоваться?.. Солнце заходит.

Калабухов. С огромным удовольствием. Люблю речные пейзажи. Идем, Федя.

Гречкин (тревожно). А я не люблю речных пейзажей. Я хочу домой!

Калабухов. Что ты, домой?!

Шарабай. Я вам байды наши покажу, промысловые. Сергей Иванович, пошли на берег. (Идет с Калабуховым и Гречкиным.)