Я решил возобновить слежку. Я уже собирался выйти из квартиры, чтобы отправиться на свой наблюдательный пункт, как вдруг появилась Хлоя, нагруженная пакетами, содержимое которых должно было перекочевать в мой холодильник. Мне пришлось выслушать несколько смешных историй про ее работу, при этом я нервно поглядывал на часы. Когда она ушла, я пулей вылетел на улицу и бегом помчался на место.

Я добежал до «Книжного дома» минут на пятнадцать позже того времени, когда моя прекрасная читательница обычно приходила в магазин. Однако, рассудил я, если ее привычки неизменны, она, должно быть, еще там.

Я сел за столик в кафе, и, отдуваясь, принялся высматривать ее через витрину. Но утреннее солнце зажигало ее яркими лучами, и я видел только отражения прохожих. Прошло десять минут, пятнадцать, я уже нервно качался на стуле, готовый вскочить в тот момент, когда она выйдет.

Подождав еще пять минут, я усомнился в том, что она внутри. Она иногда пропускала свой еженедельный ритуал, мсье Гилель говорил мне. Я подергался еще минут пять, а потом решил зайти в магазин. В конце концов, не все ли равно, что подумает мой начальник.

Когда я вошел, он поднял голову и посмотрел на меня с неопределимым выражением. Обычная его радость при виде меня смешивалась с беспокойством: с какой такой стати я появился в неурочный час?

— Что случилось, мальчик мой? Ты чем-то огорчен? Почему ты так нервничаешь?

— Нет-нет, все в порядке, просто… — промямлил я, стреляя глазами по магазину.

Он озабоченно нахмурился.

— Что случилось?

— Она не пришла сегодня, правильно? — растерянно спросил я.

— Кто? — лицемерно удивился мсье Гилель. В углах его губ зарождалась улыбка.

— Я не видел, как она выходила.

— Ты не видел, как она выходила? — переспросил он, хитро прищурившись. — Ты выслеживаешь ее?

— Нет! Я хотел лишь…

— Ты выслеживаешь ее, — констатировал он.

И сипло рассмеялся: я за последнее время не раз слышал от него этот лукавый хохоток.

— Он выслеживает ее! — повторил он громко между двумя приступами хохота, словно обращаясь к невидимой публике.

Единственный присутствующий посетитель поднял голову от книги: кто это там осмелился его потревожить?

Мсье Гилель совладал со смехом и продолжил свой монолог, не сводя с меня ласкового взгляда:

— Он влюблен. Господи боже мой, как же это прекрасно! Ах, благородный юноша охвачен благородным чувством!

— Вы долго еще собираетесь надо мной издеваться? — возмутился я.

— Но я вовсе не издеваюсь над тобой, мой мальчик! Я ликую, я торжествую! Я счастлив, что могу при этом присутствовать! Наслаждаюсь тем, что мой магазин стал подмостками, на которых разыгрывается любовная история! Ты наконец наполнил мое призвание смыслом, и я невероятно этому рад.

— Очень хорошо, — отвечал я, тоже обрадовавшись, что он так замечательно ко мне относится. В причинах этого я не стал разбираться: мне было не до того. — Ответьте же мне: она приходила сегодня утром?

Он окончательно успокоился и доверительно наклонился к моему уху:

— Она приходила в обычное время. Но пробыла здесь только минут десять.

— Всего десять минут?

— Да, обычно она больше времени проводит в нашей компании, но в этот раз произошло нечто непредвиденное.

Морщины и складки на лице старика сложились в другую картинку: выражение веселого лукавства сменилось озабоченностью.

— Она взяла свой том Коэна, открыла, прочитала всего несколько страниц, потом явно в чем-то засомневалась, отложила книгу и ушла.

Потом он сосредоточился, припоминая максимальное количество деталей, чтобы представить мне наиболее точный отчет о произошедших событиях.

— Собственно говоря, после нескольких секунд чтения она подняла голову с возмущенным, оскорбленным видом. Тогда она по диагонали просмотрела еще несколько страниц и резко, прямо-таки агрессивно, захлопнула книгу. Затем она целую минуту смотрела на обложку, потом сделала то, что делают только плохие читатели. Прочитала две последние страницы и, явно вне себя от гнева, удалилась решительным шагом…

Выходит, я прибежал сразу после ее ухода. Я взял со стола книгу.

Почем она ее захлопнула? Что ее так задело?

Мсье Гилель забрал у меня книгу, бережно перелистал.

— Я видел, как она яростно перелистывает страницы и сначала мне, по правде сказать, стало обидно за книгу. Но… эта серия напечатана на пухлой бумаге. Это очень прочная и легкая бумага, и при этом страницы, с которыми обходились подобным образом, хранят следы пальцев. След этот чаще всего со временем исчезает, особенно учитывая давление томов на полке. Но сразу после прочтения его еще можно заметить.