Что-то это напоминало Халегу, а именно, историю на болотах, где он силой Смерти, как это стало понятно уже позже, ограждал своих друзей от болотного зла, несущего им смерть. «Смерть против смерти», – подумал молодой человек. И это ее: «сестры»… Жрицы, послушницы храма? Вряд ли. Для него было привычно, что сестрами называют друг друга ведающие. Эта женщина к тому же ведающая? И, внимательно взглянув в ее глаза, виконт понял, что да.

Женщина тоже кивнула, она, кажется, восприняла ход его мыслей.

– Чужой маг хотел рассорить нас, а когда это не удалось, проявился сам. Нам едва удалось справиться с ним всем вместе. Старейшая назвала его порченым истинным.

Халег чуть не поперхнулся. «Кукловод, больше это не мог быть никто», – решил он. В Игмалионе неких истинных магов с порченым даром называли именно так за их неоднократные попытки тайно повлиять на события в стране.

– Когда это было?! – Виконт нечаянно слишком сильно схватил женщину за плечо, и та поморщилась. – Простите! – произнес он, убирая руку. – Мне и моим друзьям тоже довелось столкнуться с ними.

Женщина была очень удивлена и заинтересована, но сначала ответила на вопрос:

– Уже довольно давно, больше трех лет назад.

– Смута и мятеж на юге Дора в то время – дело их рук. Потом два года о них не было слышно ничего, но прошлым летом они объявились вновь.

– После того случая я вскоре уехала отсюда и вернулась не так давно. Больше я ни с кем подобным не сталкивалась. Сиранна может знать что-то еще, я могу проводить вас к ней.

– Да, я очень хотел бы с ней познакомиться. – Халег замялся. – А жезл вы тогда забрали с собой?

– Да. Сначала я просто не могла с ним расстаться, а потом понадеялась, что все уже забыто, и не хотела ворошить прошлое, – смущенно ответила она.

Халег понял ее – ощущение силы в твоих руках являлось слишком притягательным, чтобы от него было легко отказаться. Он не одобрял поступка пепельноволосой женщины, но и не мог ее осуждать. Ведь, насколько он понял, ведающая воспользовалась силой жезла всего один раз, и то не для личной выгоды. В конце концов, Той виднее, в чьих руках жезл принесет больше пользы, иначе за прошедшее время ситуация могла сложиться совсем по-другому. О себе он в этот момент даже не вспомнил.

– Как же вам удалось воспользоваться жезлом, ведь ваш обвинитель утверждал, что вы не имеете на это права?

– Давайте зайдем в дом и там в спокойной обстановке я расскажу все, что вас интересует.

Во время беседы они шли по городским улочкам и сейчас остановились напротив неприметной двери в стене невысокого дома где-то на окраине городка. Женщина открыла дверь ключом и, отворив ее, впустила спутника внутрь, где было совершенно темно. Никакой опасности не чувствовалось, и Халег вошел. Женщина, заперев дверь изнутри, зажгла масляную лампу. Все жилище состояло из одной комнаты с кроватью, столом и полками вдоль стен, на которых стояли посуда и книги. Выдвинув стул, хозяйка предложила гостю присаживаться, а сама стала собирать на стол, видя, что он только что с дороги. Поставив еду, она тоже села и начала свой рассказ:

– Согласно древним легендам, некогда существовало два народа, они именовали себя Подателями или Носителями Жизни и Смерти и были неразрывно связаны, как две стороны одной монеты, как жизнь и смерть. Только смерть они не представляли себе неизбежным злом, а всего лишь переходом из одной жизни в другую. Нам сложно судить об этом, потому что за тысячелетия, миновавшие с тех пор, знания оказались почти полностью утрачены. Да и сами эти народы давно покинули наш мир. Куда они ушли – неизвестно. Но среди людей этого мира остались их прямые потомки. Утратив знания, они не утратили связи с силами, на которые были завязаны их древние предки. Кровь беловолосых Подателей Жизни сохранилась в расе денери, до недавних пор обитавшей на севере Дорского полуострова.

Халег слушал с все возрастающим удивлением, ничего подобного не рассказывали даже на северо-востоке, не говоря уже о центральном Игмалионе; а о других расах, чьи потомки живы до сих пор, он вообще слышал впервые. Женщина же тем временем продолжала:

– А к пепельноволосым Подателям Смерти, точнее, к их далеким потомкам относимся мы с вами и другие похожие на нас. Только такие, как мы, оказались рассеяны среди людей по всей каверне. Наш народ испокон веков делился на Старший и Младший. Старшие были жрецами, а Младшие подчинялись и служили Старшим. Со стороны различия между двумя ветвями практически незаметны, но те, кто к ним принадлежит, обычно знают, из какой они ветви. Во мне кровь Младшего народа, а в вас, как и в том жреце, что хотел покарать меня за своеволие, – Старшего. Я обязана подчиняться Старшим по праву крови. Но только принадлежащие к любой из ветвей нашего народа могут без обрядов и других ухищрений напрямую обращаться к Той, о Ком на Керионе не говорят. – Легкая торжествующая улыбка проскользнула по губам хозяйки дома.

– Какая чушь! – вырвалось у Халега. – А как же жрецы в многочисленных храмах Той, вообще не имеющие отношения к нашей расе?

Почему-то он сразу и безоговорочно поверил рассказу этой странной женщины о двух древних народах.

– О! Это не жрецы, а убогие фигляры, пытающиеся добиться Ее благосклонности с помощью кривляний перед алтарями и бесчисленных жертвоприношений. Она принимает жертвы, но такие жрецы ей ни к чему! – Женщина засмеялась.

И все-таки Халегу казалось, что она в чем-то ошибается или же он чего-то не понимает, но решил оставить выяснение этого вопроса на будущее, однако спросил о другом: