Шрифт:
— Глупости! — возражала тетя Ляля. — Была бы усердна твоя Наташа, давно бы освоилась. Это ты забиваешь ей голову всяким вздором.
Согласно покивав на справедливый упрек тетки, мама шла ко мне.
— Натусь, девочка, уж ты постарайся, дружок, а то меня Ляля совсем запилила из-за твоей учебы.
Я клялась, я божилась:
— Мамочка, у меня все будет в полном, ну, в самом полном порядке! Я вызубрю эти треклятые формулы, я перестану читать на уроках…
Вечером, принарядившись, мы вместе с мамой шли на… репетиции.
В 1928 году мама открыла русский театр на улице де Тревиз.
10
Таксисты. — Нечаянная радость. — Театр. — Становлюсь артисткой. — «Леди Макбет»
К двадцать седьмому году мама и Саша уже не работали на Ситроэне. Мама перешла на мыльную фабрику, а Саша стал таксистом. Получилось это случайно, по настоянию дяди Кости.
— Полковник! Милорд! — сказал он однажды. — Не подумать ли вам о новой работе?
— Какой? — оторвался от газеты Саша.
Он читал всегда только русское «Возрождение», это была ЕГО газета.
— На мой взгляд, полковник…
— Слушай, хватит уже.
— Я говорю, не пора ли тебе, как всякому порядочному русскому офицеру, стать шофером такси?
Саша недоуменно посмотрел на него, подумал, хмыкнул и снова уткнулся в газету.
— Ничего, голубь ты мой сизокрылый, из этого не выйдет. Я дальтоник. Послушай-ка, что здесь написано, — он назидательно поднял длинный палец и стал читать, выделяя каждое слово: — «Столкновение двух миров неизбежно, и нам, эмигрантам, суждено сыграть первейшую роль…».
— Я к тебе с интересным предложением, — пригнул газету к столу дядя Костя, — ты выслушай внимательно. Кто тебя тянет за язык с места в карьер докладывать, что ты дальтоник?
Это была хорошая идея. Был риск, конечно. Раскусят и прогонят с треском. Но, как любил говорить дядя Костя, риск — благородное дело. А ко всему благородному Саша относился с напряженным почтением. Он решил взяться за дело и стал готовиться к экзаменам. Я вызвалась помогать ему.
По вечерам он приходил в мою комнату, осторожно усаживался на край кровати. Я гоняла его по справочникам, учила правильно произносить названия улиц. Хохоту было!
— Да, Саша, не «сон» и не «дини», а в нос — Saint Denis! Saint! [11]
Он внимательно следил за мной, вытирал лоб и, мучительно кривя губы, повторял:
— С… с… сан!
Правила вождения были зубодробительными. Требовалось не только знание наизусть всех парижских улиц, проездов, тупиков, изучались также сложные ситуации при поворотах, на перекрестках, выездах на площади. Саша самоотверженно трудился и сдал экзамены. О дальтонизме никто не спросил. А водителем, как и большинство русских офицеров, он был первоклассным. Хоть на что-то сгодились во Франции способности русских мужчин! К тридцатому году за каждым вторым рулем среди множества парижских такси сидел русский, моментально узнаваемый по пресловутому «сан».
11
Название улицы. (франц.).
Вскоре Саша перещеголял дядю Костю по части заработка. Тот имел слабость, особенно во время ночных дежурств, заезжать в тупичок со знакомыми шоферами, где они набивались в одну из машин и резались до утра в белот.
Саша нет, Саша работал, как вол. Мы не разбогатели, но появился достаток. Мама стала больше заботиться о себе, купила тюбик губной помады, сшила на заказ красивое черное платье из шелка с кокетливым букетиком фиалок у плеча. На ее туалетном столике появился флакон духов Шанель. Расцвела мамочка, похорошела, словно вторая молодость пришла.
В том же году мы получили весточку от тети Веры, старшей сестры мамы и тети Ляли. Восемь лет от нее не было ни слуху, ни духу, бабушка в душе похоронила ее и оплакивала и даже хотела отслужить панихиду.
— Как ты думаешь, Наденька, — спрашивала она у мамы, — не отслужить ли нам по Верочке панихиду?
— Да что ты, господь с тобой, мамочка, Вера, может быть, еще и жива!
— Душа болит. Иногда верую — жива! Иной раз тоска сосет, такая тоска. Ведь могла же хоть весточку подать, хоть с кем-нибудь известить…
Так и ставила в церкви свечу во здравие сомневающейся своею рукой.
И вдруг мы получили от тети Веры письмо.
В эмиграции все было вдруг. Вдруг повезло, вдруг полный крах, то мертвый оказывался живым, то кто-то с кем-то встретился. Так и на этот раз. Письмо привез наш хороший знакомый. Он встретил тетю Веру на улице в Праге. Оказывается, она не знала, где мы живем, во Франции или еще где, а мы были уверены, что она в России. И вот совершенно случайно она узнала наш парижский адрес. Обрадовалась, конечно, и прислала с этим знакомым письмо.