И вот сейчас они остались вдвоем.

–Ну ладно, учи,– согласилась Динка небрежно, чтобы парень ни в коем случае не догадался, что его присутствие имеет для нее хоть какое-нибудь значение.– Все равно делать нечего – наши укатили рыться в бумагах и явно не скоро вернутся.

Северин улыбнулся:

–Вот и хорошо. Садись, уедем куда-нибудь в поля и поупражняемся на пустой дороге. Здесь, конечно, не то, что в Москве, но лучше не рисковать.

Динка села позади Северина, и мотоцикл, взвыв, сорвался с места.

Сидеть за спиной Северина было удобно. Чувствовалось в нем что-то надежное, идущее даже не от быстроты реакции и умения маневрировать на дороге, а нечто из глубины, воспринимаемое на подсознательном уровне.

Монотонно барабанил дождь, и капли стекали по носу, по щекам, несмотря на накинутый на голову капюшон ветровки, но на сердце было тепло и спокойно.

Этот серый дождливый день оказался на удивление приятным. Сначала Динка осваивала мотоцикл, словно норовистого зверя, и дело обошлось всего одной разбитой коленкой и мелким синяком, который можно вообще не считать. Удовольствие от того, что у нее, наконец, начало получаться, оказалось гораздо сильнее. Динка гоняла по скользкой грунтовой дороге, периодически въезжая в лужи и напрочь забрызгавшись с ног до головы, и звонко смеялась почти позабытым из детства смехом.

–Может, хватит?– пытался урезонить ее Северин. Он до сих пор боялся, что девочка свалится, и бегал за мотоциклом, словно курица за непослушным цыпленком.

Глядя на него– тоже грязного, с прилипшими ко лбу волосами, Динка снова начинала хохотать так заразительно, что Северин нехотя присоединялся к ней.

Когда они, все мокрые и грязные, вернулись в гостиницу, администратор посмотрела на обоих с ужасом и брезгливостью, словно видела перед собой двух лягушек. Динка и Северин, чувствуя себя заговорщиками, переглянулись и снова захихикали.

В общем, день удался, и оба на время совсем позабыли о неприятностях. Пока Динка согревалась в душе, Северин сбегал за едой, и они угостились прекрасными бутербродами, состоящими из толстого куска колбасы, сыра и маринованного огурца. От хлеба оба дружно отказались.

Они сидели в неудобных гостиничных креслах. Динка завернулась в большую мохеровую простыню и подобрала под себя ноги. Северин, уже переодевшийся в белую футболку и новые джинсы, разместился напротив. С его все еще мокрых волос стекали тонкие струйки воды. Динка завороженно следила за ними, а парень отчего-то смущался. Вся непринужденность уходящего дня вдруг исчезла, оставив после себя все ту же странную неловкость.

Ребята еще не вернулись, а за окном, за унылыми желтыми шторами, от которых так и веяло казенным заведением, уже начинало темнеть.

–Так и будешь сидеть, как истукан?– поинтересовалась Динка, прерывая паузу, которая повисла между ними, противная и липкая, как паутина в лесу.

–А что,– спросил Северин немного хрипло,– хочешь в благодарность за обучение выгнать меня под дождь?

Динка не понимала, откуда взялась эта напряженная неловкость, и злилась.

–Ты что, Снегурочка, и растаять боишься?– поинтересовалась она, глядя не на собеседника, а на пластиковый желтый абажур стоявшей на столе лампы.

Северин встал и пожал плечами.

–Ладно, если тебе неприятно мое общество, могу пойти в свой номер.

Она не ответила, и парень направился к двери.

На миг Динке захотелось окликнуть его и попросить остаться, но это выглядело бы совсем глупо и нелогично, а глупости Дина не любила. Всякое дело нужно доводить до конца и быть последовательным, поэтому она изо всех сил сжала зубы и промолчала, дав Северину уйти. А потом сидела в пустой полутемной комнате, чувствуя себя несчастной и одинокой. Ей хотелось плакать– совершенно без повода, просто так– и Динка снова достала Щенка и прижала его к груди. Что переменилось? Почему такой счастливый, легкий день закончился так странно? У нее не было объяснений.

Посидев в одиночестве минут двадцать, Динка включила планшет и вышла в Интернет. Зайдя на знакомый сайт, она увидела, что на новостной страничке произошли изменения.

Если убрать все вставленные для конспирации слова из области музыки, становилось понятно, что друзья сообщают Динке о появлении новой группы, заинтересованной в поисках гуслей. Причем никто не знает, кто эти ребята и откуда взялись. Динка не сомневалась, что речь идет именно о тех людях, что сумели подкараулить и захватить Северина. Да уж, очевидно, они мастера сюрпризов.

Архив, в который их пустили благодаря весьма обширным связям Евгения Михайловича, оказался весьма богат. Время пролетело совершенно незаметно. Казалось, только-только за окном был пусть мрачно-серый, но все же день, глядишь– ауже совсем темно.

Видимо, авторитет ходатайствовавшего о доступе к фондам лица был столь высок, что дежурная, хотя и посматривала косо на углубившихся визучение старых бумаг ребят, но все же их не гнала.

Первым не выдержал Ян.