Собеседник ухмыльнулся и, не прощаясь, вышел.

Рик-Горд.

Не задумываясь, над смыслом своих действий, Амон мысленно проверил, все ли в порядке с его рыжей недотепой.

"Меня не будет неделю, Кэсс".

"Так долго?"

Тоска в ее голосе резанула по сердцу, и взгляд желтых глаз снова скользнул к браслету.

"Это не долго".

Он мог сколько угодно обманывать себя словами о том, что хотел лишь защитить глупую доверчивую человечку. Но от этого обман не переставал быть обманом. Стоит ли говорить наивной, что, сняв с её запястья второй браслет, и надев его на свою руку, Хозяин привязал ее к себе слишком крепко? Надо ли девушке знать, что уже никто и никогда не вернет ей свободу? Ибо по традициям Ада, как только квардинг сделает их браслеты видимыми, Кассандра перестанет быть ниидой. Демон взмыл ввысь, в тусклое серое небо. Он не будет задерживаться.

Henba. Жена.

Путь занял несколько суток. Амон не останавливался на отдых, еду и сон. Он несся к цели, подстегивая себя магией. И иногда усмехался, слушая, как честит Тирэна его претендентка, какие изощренные способы мстительного убийства она придумывает и даже подсказал несколько весьма оригинальных, посмеявшись над её испугом. Она не закрывалась от него, ничего не прятала, и даже на большом расстоянии была как на ладони. За что ему такое доверие?..

Демон приземлился на скалистой части материка вечером третьего дня и подумал, что после всех дел нужно будет еще проверить гриянку и ее прикормыша. Но это позже. Пока у него другие планы. Мститель вдохнул полной грудью. Воздух материка пах прогретым на солнце камнем и иссушенной землей. Хорошо! Квардинг двинулся на восток, туда, где темнели хребты Драконьих гор. Путь до каменистых склонов он нарочно преодолел пешком - нужно было оживить задеревеневшее в полете тело.

Безжизненные скалы. Черные покинутые громады. Ящеры давно оставили их, переселившись на более богатые едой и водой материки, но если побродить по недрам этих гор, спуститься в ущелья, облазать многочисленные пещеры, можно найти уйму драгоценностей - драконы, как большие сороки, хватают все, что блестит, и тащат в свое логово.

Увы, жаждущих сокровищ искателей приключений не осталось. Демоны равнодушно относились к роскоши - воинам не нужны украшения и бархат, их стихия - кровь и битвы, а потому собственные крылья были для них удобнее пуховых перин. Ангелы, те стали слишком безразличны ко всему, даже к жизни. Дух не наденет тиару, как бы прекрасно она ни выглядела. Они и в одежде-то практически перестали нуждаться, что уж говорить о богатствах. Люди? Возможно, они бы пошли. Погибали бы, но шли. Люди, хотя и жили меньше обитателей Ада и Антара, отличались тем не менее потрясающим презрением к смерти. Неудивительно, ведь её призрак постоянно маячил рядом, а к такому соседству быстро привыкаешь. Да, люди бы пошли. До Проклятия. Но сейчас им было запрещено покидать кварды, и это устраивало всех.

Амон шел долго. Уже стемнело, когда он достиг подножия гор и старинного дома, жмущегося к грозным отвесным скалам. Жилище было построено из природного камня - неказистое, но добротное. Маленькое, по сравнению с просторными дворцовыми покоями, но и не тесное для узника, находящегося в изгнании. Узкие окна, поскрипывающие на разболтанных петлях ставни, высокая двускатная крыша, широкое крыльцо, кривые ступеньки. Казалось, внутри никого нет, но незваный гость знал - хозяин ощутил его приближение. Демон закрылся, не желая, чтобы ниида почувствовала то, что сейчас произойдет. Ей не надо знать.

Явившийся вершить возмездие не стал выжидать. Не постучал в дверь, не проверил, есть ли поблизости охрана. Он рванул на себя тяжелую, оббитую железными полосами створку, даже не заметив, что сорвал её с петель, и нарочито спокойным взглядом смерил застывшего у прогоревшего очага обитателя дома.

– Вечер добрый, - демон склонил голову.
– Заждался?

Мактиан картинно вздрогнул, но отпрыска не впечатлила лукавая попытка изобразить немощного, растерянного, ослабевшего от гонений и несправедливостей старика.

– Решил проведать того, кого сам обрек на ссылку?
– со смиренной кротостью спросил низвергнутый родич.

– Нет, - квардинг словно не заметил жалкую потугу отца пробудить в нем чувство сыновней вины.
– Ты снова покусился на то, что принадлежит мне. Ты предатель. И я уже достаточно тебя прощал.

– Предатель?

– Я сломал Молчанку, - объяснил Амон и улыбнулся, от этой улыбки бывший левхойт вздрогнул уже без нарочитого позерства.
– Не думал, что ты хотел моей смерти. Неужто все из-за эфемерного желания выйти победителем? В очередной раз доказать, что я ничего не стою?

– Ты...
– обвиняемый задохнулся от подобной дерзости.
– Ты изменился! Я вижу в тебе то, что всю жизнь пытался уничтожить - чувства.

– Нельзя уничтожить то, чего нет, - парировал наследник.

– А кто сказал, что в тебе их нет?
– его собеседник сжал кулаки.
– Дурак! Ты погубишь этот мир, если не остановишься. Погубишь из-за рабыни!

– Действительно. Что же в ней такого, что заставило взбудоражиться даже тебя, равнодушного древнего, как эти скалы, циника?
– Амон не стал дожидаться ответа и сразу же предложил.
– Хочешь, скажу?