«Я найду моего заблудшего брата», — мысленно поклялась себе Марселла. Да, теперь она новая графиня Шербрук и несет ответственность, налагаемую столь высоким титулом. Однако прежде всего, она старшая сестра Кларри.

К тому времени, когда Гарет, наконец, поднялся по лестнице и прошел через холл в свою комнату, каждая косточка и каждый мускул его тела болели так, что, казалось, их воображаемые вопли сливались в один хор смертной муки. Распахнув дверь, он перешагнул через порог и только тогда позволил себе опереться о косяк, закрыв от боли глаза.

— Во имя Господа… милорд, вы ранены?! — донесся до него испуганный голос Квинна.

Гарет открыл глаза и увидел спешившего к нему камердинера. Остановившись перед хозяином, Квинн взволнованно спросил:

— Следует вызвать врача… или хотя бы помочь вам лечь в постель? Или может быть…

— Я полагаю, Квинн, горячая ванна и бутылка джина — как раз то, что нужно.

— Именно это я и собирался предложить вам, милорд, — кивнул Квинн, к которому уже вернулся его обычный спокойный вид. — Я немедленно пошлю слугу за горячей водой. Что касается джина, то я взял на себя смелость пополнить запас в гардеробной.

С этими словами Квинн исчез, но уже минуту спустя появился снова с неоткупоренной бутылкой и стаканом, водрузив все это на низкий столик у камина.

— Если пожелаете, милорд, позвольте помочь вам снять сюртук, — продолжал он, немедленно подкрепляя слова делом.

Резкая боль в правом плече подтвердила опасения Гарета о довольно сильном ушибе, хотя ничего не было сломано.

Он уже успел освободиться от сюртука, когда раздался стук в дверь. Пока Квинн давал указания вызванному звонком слуге, Гарет сам расстегнул испачканную грязью рубашку и подошел к зеркалу, изучая свое отражение. Он быстро определил, что выглядит так же, как и чувствует себя: хуже некуда. Благодаря облепившей Гарета с головы до ног грязи от него исходило знакомое зловоние сточных канав.

Он осторожно дотронулся до причинявшего боль кровоподтека над бровью, потом сбросил рубашку и обследовал синяки на ребрах. Глубокая рана на бедре Гарета давно уже кровоточила, отчего на панталонах расплывалось красное пятно.

— Да уж, милорд, теперь их осталось только выбросить, впрочем, как и сюртук, — проговорил Квинн.

С безнадежностью отметив этот факт, он одной рукой отмерил хозяину добрую порцию джина, а другой подхватил брошенную рубашку. Держа испачканный предмет туалета подальше от себя, Квинн укоризненно поднял бровь, но вслух лишь сказал:

— Похоже, вы попали под экипаж.

Гарет, ничего не объясняя, издал нечленораздельное мычание. Он вовсе не опасался болтливости камердинера, потому что достаточно хорошо разбирался в людях и знал, что этот человек не станет перемывать кости хозяину с другими слугами. Просто сейчас Гарету нужно было самому разобраться в хитросплетениях последних событий.

К тому времени, когда подоспела ванна, он уже прикончил стакан джина и принялся за второй. В течение нескольких минут лохань установили перед камином, заполнили горячей водой, от которой теперь поднимался пар, и отгородили от посторонних взглядов.

— Не принести ли вам, милорд, бинты и мазь? — отважился обратиться к хозяину Квинн. — Если не заняться ранами, они непременно воспалятся.

— Весьма ценное замечание, Квинн, — согласился Гарет и, стиснув зубы, начал погружаться в горячую воду.

Тем временем Квинн положил на низенький стульчик полотенца, поставил на расстоянии вытянутой руки от ванны ведро с теплой водой, затем разжег в камине огонь пожарче.

Гарет со стоном боли и облегчения облокотился о гладкую спинку ванны, весьма довольный тем, что слуга занят хлопотами и можно просто отдыхать, закрыв глаза. Через минуту он услышал, как открылась и снова закрылась дверь — это Квинн отправился за лекарствами. Оставшись, наконец, в полном одиночестве, Гарет некоторое время наслаждался успокаивающим теплом. Однако по мере того как напряжение понемногу уходило из его усталых мышц, он начинал мысленно возвращаться к вчерашнему вечеру и к тому, что произошло на темной улочке неподалеку от «Золотого Волка».

Да, судя по всему, ему повезло, чертовски повезло. Восстанавливая в памяти этот эпизод, Гарет понял, что интуиция его не обманула: наезд кареты с несущимися во весь опор лошадьми был отнюдь не случайным. Кучеру, наверняка, заплатили за то, чтобы покалечить его, если не убить на месте.

Не открывая глаз, Гарет вспомнил бледные очертания лица, которое успел увидеть в окне кареты. Разумеется, пассажир мог оказаться и ни при чем — всего лишь невинный свидетель злодеяния, невольно втянутый в происходящее. Вместе с тем, это мог быть и тот, кто заплатил за убийство.

Открыв глаза, Гарет начал старательно намыливаться, смывая с себя грязь сточной канавы. Теперь он мысленно складывал кусочки головоломки и готов был поспорить на свой капитал, вложенный в «Золотого Волка», что ночное происшествие каким-то образом связано с убийством Роберта и, возможно, даже с попыткой зарезать его самого в прошлом месяце.

«Но кто, черт побери, стоит за всем этим?»

В голове Гарета мелькнула подозрительная мысль, заставив его недовольно нахмуриться. Конечно, было весьма неприятно рассматривать такую вероятность, но, судя по всему, ничего другого ему не оставалось.