— Что вы здесь делаете, леди? — холодно поинтересовался он.

— Нет, это вычто здесь делаете? — воскликнула она. — Да еще… в таком виде?

Я посмотрел на графа. Ну без камзола. Ну в одной рубашке с закатанными рукавами. Ну возле постели, где лежу полуголый я. Так все же нормально. Или нет?

— Это — мой дом, — отчеканил Анджелин. — А в своем доме я не собираюсь отчитываться перед кем бы то ни было по поводу своего внешнего вида. И попрошу вас покинуть это место.

Леди Якобина попятилась, переводя взгляды с графа на меня и обратно. Выражение ее лица стремительно менялось.

— Передо мной вы, может быть, и не станете отчитываться, — проскрежетала она, — но есть кое-кто, перед кем вам очень скоро придется дать ответ, Анджелин Мас.

Развернувшись, она вышла.

Проводив ее взглядом, мой названый брат обернулся ко мне.

— Будет лучше для всех, если я все-таки перееду болеть к себе домой, — сказал я, прежде чем он открыл рот.

Я лежал в постели и смотрел в окно.

Плохо начиналась эта осень. Из-за сломанных ребер мне пришлось уже в третий раз пропустить турнир в Больших Звездунах, как и все прочие празднества. Завершилась жатва, торжественно отпраздновали Роженицы, [13] после чего начались и миновали дни осенней ярмарки, завершившиеся турниром. Весь город смотрел, как наш градоправитель за три дня восемь раз садился в седло, чтобы сразиться как с приглашенными поединщиками, так и с нашими, местными любителями конных боев. Без меня устраивались танцы в новом здании ратуши, куда по традиции приглашались представители от всех гильдий, и некроманты в том числе. Целитель заглядывал каждый день — Анджелин Мас щедро платил ему за то, чтобы он оказывал столько внимания одному-единственному пациенту. Но ребра срастались плохо, два из шести оказались не просто сломаны, а раздроблены и заживали хуже других. Из-за них мне до сих пор не разрешалось делать резких движений, да и вообще рекомендовали двигаться как можно меньше. Все, что дозволялось, — это осторожно ходить туда-сюда по комнате, дабы от неподвижного образа жизни не развилась пневмония. И я время от времени самостоятельно выбирался из кровати и гулял, раз за разом увеличивая нагрузку. Хорошо, что сняли тугую повязку, которая мешала дышать. Вздохнуть полной грудью — увы! — пока еще было больно, но хоть она движения не сковывала. Несколько раз я даже пытался брать в руки меч — пока просто подержать, где уж размахивать направо и налево!

Совсем в одиночестве закиснуть, однако, не получалось. Ко мне постоянно наведывались посетители. Чаще других, естественно, заглядывал мэтр Куббик. Прибегала Динка. Пробовали наносить визиты и студенты, но их я не хотел видеть. Это из-за их безалаберности и самонадеянности я был обречен валяться со сломанными ребрами уже вторую седмицу. Кроме того, не стоило забывать, что один из них может работать на инквизицию. Многие улики указывали на Марджет, но и Зимовит тоже не был таким уж чистеньким. Достаточно вспомнить, как он «помогал» ловить мертвяка.

Несколько раз меня навещал и Анджелин Мас. С каждым визитом он делался все мрачнее и неразговорчивее — видимо, Байты решительно взялись за дело. В последний раз он зашел лишь для того, чтобы сообщить, что прибыл гонец от короля.

А еще через несколько дней я узнал, что граф все-таки женится. Свадьбу назначили на день осеннего солнцестояния.

Новость принес мэтр Куббик. Как обычно, он заглянул после утреннего визита целителя, но я обратил внимание на то, что некромант был одет в черную шелковую рубашку, новый камзол и короткий плащ, отделанный мехом, а в руке держал кожаные перчатки с раструбами. Да и вместо привычных сапог у него были башмаки с блестящими пряжками, а знак гильдии на груди просто сверкал.

— Как вы себя чувствуете, Згаш? — поинтересовался он. — Что вам сказали?

— Что скоро пора будет понемногу возобновлять физические упражнения, — ответил я. — И еще, что мне можно покидать комнату.

— Отлично. Вы и впрямь хорошо выглядите. Начните пока разминаться. И вам не будет так скучно.

— А вы куда-то уезжаете? Опять на вызов?

— Нет, — мэтр посерьезнел. — На свадьбу.

— Вы… женитесь? — очень захотелось прочистить уши. Неужели госпожа Гражина добилась-таки своего и убедила старого холостяка сменить образ жизни?

— Не я. Наш граф.

— Анджелин? Быть того не может!

— И тем не менее бракосочетание состоится через час в соборе, в приделе Лада.

Я как стоял, так и сел:

— А невеста?

— Леди Якобина Байт.

Ой, кто бы сомневался!

— Этого нельзя допустить, — как со стороны услышал я свой голос. — Им надо помешать!

— Интересно как?

— Еще не знаю, — сгоряча вскочил и бросился искать чистую рубашку, — но я должен быть там!

— Остановитесь, Згаш, — мэтр попытался меня удержать, — вы еще больны…

— Не мешайте! — в руке сверкнул меч. — Я подвел Анжа и обязан быть рядом с ним до конца. Это — мой долг. Если я не появлюсь на бракосочетании, он будет думать, что я бросил его, что я его предал. А это не так! И освободите проход, иначе мне придется применить силу!

Кончик меча почти упирался в солнечное сплетение старого некроманта. Пальцы второй руки сами собой сложились в щепоть — одно движение, и чужое сердце остановится.

— Згаш…

— Я не шучу! — Рука дрожит от нервного напряжения, мышцы начинают болеть, но злость сильнее боли.