Интродуктор. Земное тело, которое держит в неведении духовного человека.

Привратник. Что ты хочешь, чтобы с ним стало?

Проводник. Чтобы умертвили его тело и очистили его дух.

Кандидат вступал на ковер и опускался на правое колено.

По правую его руку становился директор с посохом, по левую — проводник с обнаженной шпагой.

Первый говорил. Сын человеческий, заклинаю именем бесконечного круга, заключающего в себя все творения и высшую мудрость, скажи мне, с какой целью ты явился сюда?

Кандидат. С целью достичь мудрости, искусства и добродетели, быть достойным Бога и служить ближнему.

Мастер.Так живи! Но твой дух должен снова господствовать над твоим телом. Ты помилован, встань и будь свободен.

Кандидата освобождали от оков, он вступал в круги, клал три пальца на посох и меч, переложенные крестообразно, и произносил следующую клятву:

«Я, такой-то, клянусь, присягаю и обещаю Триединому, светлейшему братству и вам, высокочтимому мастеру, совершенно добровольно, непринужденно и по здравом размышлении: жить в страхе Божием, предумышленно никогда не омрачать любви ближнего, ненарушимо хранить тайну, блюсти непоколебимую верность, беспрекословно повиноваться старшим, не иметь от просвещенного общества ни одной тайны и, наконец, жить для Творца, его мудрости и для этого ордена. Клянусь милостью Божией и его святым словом».

Директорам кружков была дана еще особая инструкция для поучения неофита. В ней говорится: «Так как в мире не существует ни одной тайны природы, ни одной тайны истинного искусства, которая бы уже не была известна высшим чинам ордена, и, следовательно, такое сообщение может принести пользу не ордену, а одному только брату, делающему его, ибо не только его право собственности ничем не будет нарушено, но это поведет к его скорейшему преуспеянию в ордене и к лучшему употреблению его тайны, то ввиду этого нет никакого основания умалчивать о ней, в противном случае это свидетельствовало бы о преступном недоверии к ордену или о жалкой зависти, что недопустимо для розенкрейцера». Директора кружков должны убедительно разъяснять это вновь поступающим братьям и вместе с тем предупреждать их, что от высших чинов ордена, по самой природе их, ничто не остается сокрытым, и, следовательно, если бы они пожелали, то немедленно узнали бы, не обладает ли брат какой-либо тайной, которой он не желает выдать. Это должно успокоить совесть тех, которые узнали от кого-либо тайну, причем дали обет молчания, поклявшись или даже призвав на себя проклятие в случае ее выдачи. Такому брату нужно поставить на вид:

а) что имеющееся в регламенте указание выполнения шестого пункта относительно клятвы гарантирует ему, что этой тайны не узнает никто в ордене, кроме высшего председательствующего главы ордена;

б) что последний не только уже заранее знает тайну, но если пожелает, то узнает и то, что сообщающий брат обладает ее, и она, следовательно, не откроет ничего не известного уже заранее;

в) так как каждый брат живет только для ордена и составляет одно целое с орденом, то, следовательно, он открывает свою тайну только самому себе.

Под тайной, кроме того, что относится к самому существу ордена, подразумевается также следующее:

1) Все, что имеет близкое или отдаленное отношение к ордену и может оказаться для него вредным или полезным.

2) Всякая измена брата ордену, в чем бы она ни состояла и как бы ни проявилась.

3) Все беседы между братьями, о которых братья не должны умалчивать, но немедленно доносить своему непосредственному начальнику.

4) Все запрещенные деяния и всякое противозаконное поведение брата, о которых точно так же тайно или публично должно быть сообщено начальству».

После присяги принятый в ученики «Старой системы золотых розенкрейцеров» подходил к мастеру, который знакомил его со знаком, жестом и словом этого разряда. Знак состоял в том, что руки крестообразно складывались на груди. Жест заключался в рукопожатии, причем большие пальцы соединялись. Словом вначале было — Эш (Aesch), а затем Далет.

Слово второго разряда было — Main, третьего — Wetharetz, — быть может, начальные слова Библии на еврейском языке.

Кандидат вносил, в виде платы за посвящение, три луидора и затем получал значок и оружие, шифр для секретной корреспонденции и ключ к ней. Значок состоял из золотого кольца с иероглифами. На оружии было тщательно вырезано его орденское имя, «созданное» для него при помощи Каббалы.

В дополнение к этому «истинному брату» разъясняли Tabula mystica (Мистическая скрижаль) и приступали к экспериментальным сопоставлениям. Четырехконечный крест — символ вечности, «вместе с семью пунктами клятвы служит для брата напоминанием о вечном союзе, который он заключил ныне с Богом и его братьями». Из четырех цветов «черный означает тление, белый — очищение, желтый — возвышение, красный — завершение величайшей тайны природы». Завязывание глаз означает, что он был слеп с зрячими глазами. Красный шнурок — «знак любви и дружбы, но вместе с тем и власти над ним высших братьев и того послушания, которым он обязан священным классам». Блестящий меч означает «Страшный суд, а также разделение добра и зла и наконец изгнание», которое постигает изменника. Посох мастера олицетворяет Magium sacram et naturalem или «священное и естественное волшебство, право и порядок и, кроме того, начало и конец всех вещей».

В заключение брат актуарий читал устав ордена, в пятом параграфе которого «дорогому брату» запрещалось «приставать к директору с лукавыми вопросами или, воображая себя великим ученым, низко ценить его способности». Затем с несколькими словами благодарности за оказанное «усердие и послушание» и с увещанием хранить как можно лучше «все тайны», директор закрывал собрание. Ковер, столы и т. д. убирались в сторону, дверь открывалась, и подавалась трапеза. Она начиналась душеспасительными речами директора и братьев и особым молитвенным настроением, Meditation, и тем же заканчивалось. Предметом беседы за столом были теософские вопросы и дела Братства розенкрейцеров.