Я бы закричала от ужаса, но не могла издать ни звука. И тем не менее я сообразила, что это не доспехи двигаются и разговаривают, а человек, на котором они надеты. Вторые доспехи тоже вроде бы были с человеком.

— Нам надо поговорить с Магистром, — сказал Гидеон. — По срочному делу.

— Пароль, — произнесли вторые доспехи.

— Qua redit nescitis, — ответил Гидеон.

О, точно! На какой-то момент я была действительно впечатлена. Он в самом деле это запомнил.

— Вы можете пройти, — сказали первые доспехи и даже придержали нам дверь.

За ней находился ещё один коридор, тоже освещённый факелами. Гидеон воткнул свой факел в один из держателей на стене и поспешил вперёд, я следовала за ним так быстро, как только могла в своём кринолине. Со временем у меня появились проблемы с дыханием.

— Это было как в каком-нибудь ужастике. У меня почти остановилось сердце! Я думала, это просто декорации! Я имею ввиду, рыцарские доспехи в XVIII веке уже не носят, да? И толку от них не было бы, я думаю.

— Охранники облачаются в них по традиции, — ответил Гидеон. — Как и в наше время.

— Но в наше время я не видела рыцарей в доспехах. — Тут мне пришло в голову, что, может быть, всё-таки видела. Я просто думала, что доспехи пустые.

— Поторопись, пожалуйста, — сказал Гидеон.

Легко так говорить, когда не приходится волочь на себе юбку размером с одноместную палатку.

— Кто такой магистр?

— У Ордена есть Великий Магистр, который его возглавляет. В данное время это, разумеется, сам граф. Орден ещё молод, граф основал его 37 лет назад. И в последующие времена во главе Ордена становились члены семьи де Вильерсов.

То есть граф Сен Жермен был членом семьи де Вильерсов? Почему же он тогда звался Сен Жермен?

— А сейчас? Я имею ввиду, в наше время? Кто является Великим Магистром?

— В данный момент это мой дядя Фальк, — ответил Гидеон. — Он сменил твоего деда, лорда Монтроза.

— В самом деле. — Мой милый, неизменно добродушный дедушка — и Великий Магистр тайной Ложи графа Сен Жермена! А я-то всё время считала, что он целиком и полностью под каблуком у бабушки!

— А какой пост в Ордене занимает леди Ариста?

— Никакого. Женщины не могут стать членами Ложи. Ближайшие родственники членов высшего круга автоматически причисляются ко Внешнему Кругу посвящённых, но у них нет права слова.

Ну, это само собой.

Может быть, его манера обращения со мной была свойственна де Вильерсам с самого рождения? Своего рода генетический дефект, из-за которого у них для женщин была только презрительная усмешка? С другой стороны, с Шарлоттой он был очень обходителен. И, должна признать, в данный момент он тоже вёл себя более-менее нормально.

— Почему вы, собственно, всегда называете свою бабушку «леди Ариста»? Почему вы не говорите «бабушка», как все нормальные дети?

— Это просто так и есть, — ответила я. — Почему женщинам нельзя становиться членами Ложи?

Гидеон протянул ко мне руку и задвинул меня за себя.

— Помолчи немного.

— Что?

В конце коридора находилась ещё одна лестница. Сверху лился дневной свет, но прежде чем мы до неё добрались, из тени выступили двое мужчин с обнажёнными шпагами — как будто они нас тут поджидали.

— Добрый день, — сказал Гидеон. В отличие от меня он даже не вздрогнул, но всё же положил руку на шпагу.

— Пароль! — потребовал один из мужчин.

— Но Вы же уже были здесь вчера, — произнёс другой мужчина, делая шаг вперёд, чтобы рассмотреть Гидеона. — Или Ваш младший брат. Ошеломительное сходство.

— Это тот юноша, который умеет появляться из ничего? — спросил другой мужчина. Оба таращились на Гидеона открыв рты. Они были одеты примерно как Гидеон, и мадам Россини, очевидно, не ошибалась: мужчины рококо любили пёстрое. Эти были одеты в бирюзовое с лиловыми цветочками, скомбинированное с коричневым и красным, и у одного из них был действительно лимонный сюртук. Они должны были выглядеть ужасно, но всё же что-то в этом было. Просто немного пестровато.

На головах у обоих были парики с сарделькообразными локонами над ушами и маленькой косичкой с бархатной лентой на затылке.

— Скажем так, я знаю пути в этот дом, которые Вам неизвестны, — ответил Гидеон с надменной улыбкой. — Я и моя спутница должны говорить с Магистром. По срочному делу.

— Женщины и дети не вперёд, — пробормотала я.

— Пароль?

Кварк эдит бисквитис. Или что-то в этом роде.

— Qua redit nescitis, — ответил Гидеон. Ну, почти.