И вот тут рациональный, привыкший к самоанализу и потому-то на вид часто такой бесчувственный Никита Демидов поймал себя на том, что отпускает свою душу в очень опасное, возможно, самое опасное плавание… «Быстро греби назад!» - приказал он ей и себе…

…и опасливо огляделся вокруг, словно испугавшись, что княжна Лиза откуда-нибудь следит за ним и, если не слышит его мыслей, то видит, как пристально и жадно уперся он глазами в голограмму.

Кит бросил ее на банкетку и полез в душ.

В душе, под тёплым, по-домашнему уютным дождём, он постарался не думать вообще ни о чем. Воображал, как приятная вода смывает у него с коры головного мозга все кислотно-жгущие ее вопросы, а с души, с сердца – весь тот опасный, соблазнительный сумбур чувств, которому он только что поддался. Надо было расслабиться и приготовиться к самым чудовищным разоблачениям и открытиям… Или к самой чудовищной лжи.

Закончив одно из самых важных дел в человеческой жизни, Кит вытерся и, выйдя из кабинки, увидел свою такую же чистую и даже выглаженную одежку на выдвинувшемся из стены «ленивом слуге» - комбинированной вешалке.

Он оделся и решил на помощь не звать, а добраться до Вольфа самостоятельно, наугад – это был бы неплохой тест на ориентирование, тренировка перед тем, как задавать ему те самые «главные вопросы».

И Кит довольно быстро справился с задачей. Он не сделал ни одного лишнего шага в сторону, добираясь до рубки… Он даже не остановился перед дверью, потому что она открывалась внутрь… И остановился только тогда, когда остолбенел, увидев в рубке вместе с маленькой и грозной Анной, великим и ужасным маркшейдером Вольфом... кого?

Кого-кого! Принца Александра, вот кого! Будущего Македонского!

Первым Кита заметил Вольф:

– О, молодец Никита! Сам живо нас нашел, я так и знал!

И как фокусник гордо показывает свободной рукой на извлеченного из цилиндра зайца, так он эффектным жестом показал на юного Александра Македонского:

– Вот мой первый сильный аргумент в свою пользу. Ты не находишь?

Принц повернулся - и весь полыхнул радостью встречи:

– О, Никитос! Хайрете!

Наверно, Кит подумал бы, что это не настоящий принц Александр, а какой-нибудь его клон, перезаряженный на знак «минус», если бы тот в своих золоченых сандалиях не кинулся бы к Никите и не стал бы тискать его в объятиях… Потом он потянул за цепочку на шее Кита, вытащил наружу заветный медальон, широко улыбнулся и проговорил что-то.

– Его высочество радуется, что ты не потерял его будущего подарка во всех переплетах, в какие успел попасть, - перевел Киту сам Вольф.

– Я тоже этому радуюсь, - с трудом приходя в себя, проговорил Кит,

Несмотря на новое замешательство, он отметил, что раз принц узнал медальон, значит, этот принц – из того времени, что будет после гибели «Лебедя», а не из какого-нибудь более раннего… Иными словами, принц точно не работал на Вольфа до того, как попал в команду молодого князя Веледницкого… Такие вот сложные агентурные интриги с некоторого времени стали приходить на ум Киту.

Вольф подошел к ним, что-то еще сказал принцу – и тот как будто мгновенно забыл про Кита. Его словно порывом урагана отнесло в сторону – к большому, метрового диаметра прозрачному шару, висевшему в рубке на растянутых к потолку и полу шлангах-кабелях. Шар был заполнен то ли какими-то необычными, плотными жидкостями, то ли гелями – причем менее прозрачная, шарообразная субстанция ярко оранжевого цвета медленно вращалась в центре шара, в более прозрачной голубоватой субстанции. Диаметр этого пульсирующего апельсина составлял примерно четверть диаметра стеклянного шара.

Принц Александр принялся темпераментно тыкать пальцем в шар и что-то громко, властно говорить. Вольф и Анна слушали его очень внимательно и хладнокровно. Когда принц закончил речь, оба признательно кивнули ему.

– Без любезной помощи его высочества наследного принца Македонии, - издали сказал Вольф Никите, - нам бы не справиться с флотом Председателя… который, увы, построил ему твой покорный слуга и предок по прямой. Родич первого русла, как сказала бы Анна…

Вольф сказал что-то еще на древнегреческом – похоже, обоим, принцу и Анне, - и подошел к Киту.

– Вот теперь ты выглядишь, как чистый лист, как табула раса, - тихо сказал он. – Самое время поговорить по-родственному и объясниться. Пойдем в мою капитанскую каюту.

Не успели они выйти, как у Кита за спиною принц Александр и Анна очень живо затараторили между собою на древнегреческом языке. Кит невольно притормозил и обернулся на них: они стояли непростительно близко друг к другу, едва лбами не касались и еще что-то показывали друг другу на пальцах, будто синхронно собирали невидимые кубики Рубика.