Ученик Старого Бирюка мягко скользнул в воду, держа оружие у плеча. Люди на берегу все еще были заняты растаскиванием имущества убитого. Лишь двое, вероятно, самые молодые, еще не завоевавшие права быть допущенными к настоящим мужским забавам, стояли возле Лилии, уныло слушая перебранки товарищей.

Холодная вода обжигала ноги, однако Лешага не чувствовал этого. Им уже владело радостное возбуждение, которое появлялось всякий раз перед схваткой. Не доходя до места дележки, он выбрался на берег и, сделав небольшой крюк, оказался возле пленницы. Та крутила головой, пытаясь избавиться от кляпа.

— Тихо сиди! — цыкнул один из стражей и умер первым. Кровь из перерезанного горла брызнула на девушку, та попыталась вскочить в испуге, но Леха осадил ее наземь, второй рукой придерживая вдруг обвисшего на клинке ножа молчаливого караульщика.

— Тсс… — прошипел он, подхватывая одно из безжизненных тел и неся его к обрывистому берегу. Девушка сидела, в ужасе распахнув глаза. Труп плюхнулся в воду, моментально вызвав ажиотажный интерес у спорщиков на берегу. Те мгновенно развернулись к речушке, демонстрируя отличную слаженность работы в группе и полное отсутствие тактического мышления. Старый Бирюк прочно вбивал эту дисциплину в головы учеников: «Следить не за оружием, а за тем, кто его держит. Убивает именно он». Три быстрых точных выстрела ударили один за другим, не давая врагу даже развернуться. Учитель был бы им сейчас доволен. Мгновенная оценка ситуации, выстрел, перевод огня на следующую цель, еще один выстрел и снова мягкое, без рывков, нажатие на спусковой крючок, еще один «замаскированный» падает на землю.

— Одиннадцать, — прошептал Лешага и ушел в кувырок, меняя позицию. Неизвестные, бросив товарищей, моментально рассредоточились. Понимая, что столкнулись с опасным противником, они вознамерились действовать наверняка. То есть как раз самым предсказуемым образом. Леха тенью метнулся к Лилии, одним рывком перерезал стягивающие ее запястья путы.

— Стрелять умеешь?

— Да.

— Подбери автомат. Стреляй в одну сторону, затем в другую. По очереди. Зря не пали! Нажала спуск, шепнула «двадцать два», отпускай. Три пули ушло, выстрелила, перекатилась. Ясно? Действуй!

Это был неравный бой. Конечно, случайность, всегда гуляющая по полям сражений бок о бок с победой, и здесь могла неудачно пошутить. Однако на сей раз она, должно быть, оказалась не в духе, отказалась покидать нагретую постель из-за какой-то невнятной лесной стычки и оставила победу лететь по делам в гордом одиночестве. В отличие от своих противников, Лешага прекрасно видел каждого. И, главное, понимал, что они намерены делать. Разозленные потерями ловцы быстро окружили позицию неведомого стрелка и начали сходиться, перебегая от одного дерева к другому. Лешага ухмыльнулся, покачал головой и жестом показал Лилии направление огня.

— Раз, два, три! Пли!

Автомат девушки скороговоркой выплюнул огонь в сторону врага, маскируя шум единственного выстрела в противоположном направлении. В темноте раздался крик, звук падающего тела. Пленница тут же перекатилась. А Леха тряхнул ближайший куст и тут же ушел в кувырок. Ночь моментально взорвалась автоматными очередями с обеих сторон.

— Какие молодцы! — прошептал страж, видя, как еще двое ночных охотников падают, сраженные дружественным огнем. Улыбнулся вошедшей в раж девушке и тихо скомандовал: — Теперь стреляй в обратном направлении. Раз, два, три. Молодец, — он увидел, как после выстрелов Старостиной дочки один из выскочивших из-за дерева нападавших взмахнул руками и, выронив автомат, упал на спину.

«Если на спину, то не жилец, — вспомнил он наставления Старого Бирюка, — но добить не забывай».

Спустя несколько минут все было кончено.

— Семнадцать, — вытирая слегка нагревшийся ствол автомата, подытожил Лешага. Нежно поглядел на девушку и сообщил с нескрываемым уважением и некоторой гордостью: — Двое на тебе.

— Еще один! — вздрогнула Лилия, услышав отдаленный треск ветвей. И точно желая порадовать соратника очередным метким выстрелом, мгновенно взяла автомат на изготовку.

Лешага просто выдернул оружие из ее рук, словно сорвал белый одуванчик.

— Это Марат. Ну, тот, который: «среди миров…», — он вновь почувствовал нахлынувшую досаду. — Эй, драконий сын, шуми поменьше, дохлых поднимешь!

— Я что, не успел? — в голосе юнца слышались разочарование и досада.

— Если собираешься полакомиться трупами, то в самый раз, — ухмыльнулся Леха. Лилия вздрогнула.

— Опять ты! Перестань! Не надоело? — задохшийся от бега чешуйчатый выбрел на «позиции». — Да если б я их ел так быстро, как ты отстреливаешь, уже умер бы от обжорства! — он огляделся. — Ух ты, сколько автоматов! И это все наше?

Воин с ухмылкой поглядел на горящие радостью глаза спутника.

— Возьми себе один, да принеси его сначала мне, я погляжу. Все остальные трофеи собери тут. Может, что полезное найдется. — Сказав это, он повернулся к Лилии. — Треть от всех трофеев…

— Я же пленница, — напомнила она.

Лешага досадливо отвернулся.

— Ну да, конечно, — еще секунду назад он позабыл об этом. Она была равной среди равных, бойцом на поле боя. А как гласил закон Дикого Поля, вооруженный человек — свободный человек. — Сама дорогу назад отыщешь? — он снова поглядел на девушку.