Бывший страж, при всем своем опыте, не мог понять, что это за страшилище. Дюжина пуль, угодивших в Охотника, разворотили торс и не добавили красоты его облику, и без того не слишком привлекательному. Кем бы это существо ни было, оно ходило на четырех лапах, таивших пару десятков длинных, отточенных когтей, и в полный рост в холке, пожалуй, достигло бы груди Лешаги. Морда… Тут ученик Старого Бирюка даже вздрогнул и поморщился, такого прежде видеть не доводилось.

Перед ним было огромное, но… почти человеческое лицо с пастью от уха до уха и оскаленным частоколом зубов в три ряда. В довершение всего мощный, заканчивающийся костяным шипом, хвост. Умирая, чудовище, видимо, колотило им из стороны в сторону. Вывернутый ударом хвоста куст орешника валялся около туши.

— А это еще что? — Леха подошел вплотную и наклонился. На шее омерзительного чудища красовалось нечто вроде металлического ошейника. Одна из пуль зацепила его, попав аккурат в коробочку, прикрывавшую кадык. На крышке неведомого устройства красовалась внушительная, прочерченная наискось вмятина. Пуля ушла рикошетом, так и не пробив странную штуковину. Воин попытался снять ее — тщетно. Неведомое приспособление словно вросло в шею мерзкой твари.

— Ладно, — процедил воин, подзывая Черного. — Добыча ваша.

Радостно взвыв, Стая бросилась на тушу. Их человек был щедр и ловок, и, конечно, он был самый умный и хитрый. Он заставил шумящую смерть помогать им в охоте.

Лешага привалился к стволу дерева и только сейчас почувствовал, что смертельно устал. Это ощущение удивило его. Конечно, бежать почти без отдыха много часов кряду — не самое простое дело. Но Старый Бирюк гонял их с Бурым пожестче, и ничего, а тут вдруг усталость и какая-то тупая опустошенность накатили и не желали отпускать. Казалось, каждую самую малюсенькую клеточку его тела разламывают на части. Он сидел, безучастно глядя, как вошедшая в раж Стая терзает Охотника, ставшего добычей. Леха не ощущал ни голода, ни радости, ни облегчения.

«Как-то все слишком просто, — вдруг мелькнуло у него в голове. — И спросить-то не у кого. Сохатый, похоже, сам боится Охотника пуще смерти. Старый Бирюк — вот бы у кого узнать, как ему удалось спастись, — снова мелькнуло в голове Лешаги. — Да где его найти?..»

Лехе вдруг живо вспомнился Марат. Этот знает все обо всем, но он сейчас наверняка, марширует с родичами домой.

«И Лилия с ним», — вдруг предательски высказалось сердце, не успел одернуть. Зубы сжались до скрежета, так что вожак оторвался на мгновение от трапезы и удивленно поглядел на хозяина.

«Приди в себя! — разозлился Лешага. — Кто тебе нужен? Никто! Только побратим, и никто другой. Все остальное — не для тебя. А Бурого с ходу отбить не получится, тут нужно понять, как. И знать это могут в одном-единственном месте, если вообще кто-то может знать!»

Ему вспомнилась давняя поговорка: «Все дороги ведут в Трактир». Тот, кто сказал это первым, знал, что говорил. Лишь там человеку, не имеющему доступа в бунки, можно отыскать информацию о Базе. Кто-то мог видеть, слышать, а кто-то, может, и вовсе был там. Кто-то знает, что это за проклятый ошейник. Он поднялся, усилием воли преодолевая усталость, и подошел к обглоданной туше. Теперь ошейник был виден во всей красе. Внутренняя часть была покрыта множеством торчащих из него шипов, заканчивающихся чем-то вроде присосок.

— Так вот почему он не снимался, — ухмыльнувшись, Лешага ударил прикладом по веренице шейных позвонков и сдернул устройство. — Пригодится. И все-таки, — бывший страж покачал головой, — все-таки слишком просто.

Лесная глушь смыкала ветви деревьев над головами идущих, сплетая их в причудливое зеленое кружево.

— Ты знаешь, куда идти? — с удивлением спросила Лилия, даже немного завидуя.

— Не очень — признался юнец.

— А куда же тогда мы? — растерянно поинтересовалась девушка.

— За Лешагой, — пожал плечами чешуйчатый.

— Но ты же не знаешь, где его искать!

— Подумай сама. Вон там, — он махнул рукой назад. — База, куда утащили Бурого. Сейчас Леха туда не сунется. С той стороны, откуда мы пришли, — твое селение. Готов поспорить, он не поведет туда Охотника. К тому же в ту сторону пошли мои земляки. А Леха почти что Замдекана. Он не станет подвергать своих опасности. Да и не в его духе идти назад. А вот впереди — горы, там легче уйти от погони. Уверен, именно туда он и потащит за собой хвост. Так что — идем и прислушиваемся. А вообще, не сомневайся, — Марат тяжело вздохнул, — если жив, он сам нас найдет.

Сохатый исподлобья глядел на смиренного брата, принесшего весть. Тот съежился под тяжелым взглядом, но старался держаться браво, как велел монастырский устав. Если бы кто-нибудь мог видеть его лицо, навсегда скрытое от чужих взглядов выцветшей черной маской, он бы увидел капли пота, выступившие на лбу монаха. Взгляд Настоятеля не предвещал ничего хорошего.

— Он совсем близко, — точно сомневаясь, что Сохатый все правильно расслышал, повторил брат Викарий, — загнал существо в нашу ловушку. В перископ я насчитал около двух десятков попаданий. То, что осталось от мерзкой твари, сожрали его псы.