Но на данный момент, это, конечно, не актуально. Сейчас предстоит всерьёз сцепиться с Того. О чинах позже подумать можно. Если живыми останемся, конечно...

– Курс на сближение, Константин Леопольдович, - процедил Вирен командиру 'Орла'.

– Есть!
– немедленно отозвался Шведе и отдал соответствующие распоряжения.

– Телеграфировать Ухтомскому 'Возможно скорее соединиться с первым отрядом', - этот приказ адмирал отдал уже своему флаг-офицеру Саблину, который немедленно отправился в радиорубку.

– Кажется, появился шанс поставить жирную точку в этой войне, как считаете, Роберт Николаевич?
– обратился к Вирену командир броненосца.

– Пока об этом рано. Что-то уж больно дерзко ведёт себя Того: понятно, что второй броненосный отряд он ещё не обнаружил, но всё равно - бросаться в бой только с теми силами, что мы наблюдаем, на наш отряд - авантюра. Вроде бы, после Цусимы, японцы должны относиться к нам с большим уважением...

– Пожалуй, вы правы, - согласился кавторанг, - с большой степенью вероятности можно предположить наличие ещё одного отряда япошек, который мы не видим, как и они не видят Ухтомского.

– Вот именно, - кивнул командующий эскадрой, - и там может быть до четырёх броненосных крейсеров, а это для нас 'ох!' и 'ах!', если князь со своими тихоходами не подоспеет.

– Но не отступать же перед тем, что против нас имеется сейчас!

– Разумеется. Как говорится: 'Сомневаешься?
– Атакуй!'.

И Того, и Вирен не знали о наличии у противника вторых броненосных отрядов 'на подходе', но оба подозревали, что так оно и есть, но при этом оба они были уверены в присутствии неподалёку своих кораблей, которые со всей возможной скоростью шли на соединение с главными силами.

Но у обоих имелась надежда: 'А вдруг повезло?'. При этом Того, даже при самом неблагоприятном раскладе сил, мог выйти из боя так как имел превосходство в эскадренной скорости, а Вирен справедливо предполагал, что в самом крайнем случае можно отойти навстречу Ухтомскому, а уж против семи броненосцев и 'Нахимова' японцы ничего серьёзного сделать не смогут.

Оба командующих флотами достаточно смело и уверенно вели свои корабли на сближение с врагом. Оба считали, что не особенно рискуют. Оба не боялись поражения в предстоящей битве. Оба думали, что в их силах эту битву прекратить...

Крейсера типа 'Итсукусима', можно назвать, пожалуй, самыми несбалансированными кораблями своего времени. Причём как в прямом, так и в переносном смысле. На вполне неплохие при проектировании суда водоизмещением в четыре с лишним тысячи тонн, кроме стодвадцатимиллиметровых скорострелок и пушек малого калибра, взгромоздили по тристадвадцатимиллиметровому орудию. Артиллерии такого калибра не было даже на японских броненосцах. Даже восьмидюймовый ствол для таких скромных корабликов был великоват, а тут...

Просто поворот орудия на борт уже чувствительно кренил корабль - слишком лёгкой платформой для таких 'громоздил' являлись 'Итсукусима', 'Мацусима' и 'Хасидате'. Точность стрельбы этих монструозных пушек, установленных на столь непрочном 'фундаменте' была никакой. Ни в сражении при Ялу против китайского флота, ни в боях под Порт-Артуром, ни в Цусимском сражении, японские комендоры не попали в корабль противника из этих 'динозавров от артиллерии' ни разу.

И сегодня лейтенант Саяко, командовавший орудием главного калибра 'Итсукусимы', не питал иллюзий на предмет эффективности его стрельбы. Но надежда, как и у любого артиллериста, присутствовала. Тем более, что первые выстрелы предстояло сделать по курсу, а не с борта, когда качка превращает стрельбу просто в разброс снарядов по площадям. Уж чего-чего, а 'площади' в море предостаточно.

Уже казённик чудовищной пушки проглотил четырёхсопятидесятикилограммовый снаряд, уже заложен заряд в двести восемьдесят килограммов бурого пороха, что должен вытолкнуть из ствола сталь и смерть навстречу русским...

Получена информация от старшего артиллериста, установлены прицел и дистанция...

Лейтенант понимал, что не попадёт. Лейтенант очень надеялся, что попадёт. Что, в этот раз, хотя бы в этот раз, боги всё-таки направят выстрел туда, куда он предназначен. Если не верить в это, то зачем вообще командовать орудием? Служить... Жить...

Команда на открытие огня последовала как всегда неожиданно. Изделие конструкции инженера Канэ, самое, пожалуй, крупное из его творений, изрыгнуло огонь, и снаряд пошёл сверлить пространство, чтобы скоренько нырнуть в воды Японского моря.

Не удалось. 'Нырнуть в воды' не удалось ...

На пути 'летящей смерти' встал броненосец 'Орёл'. Не по доброй воле, разумеется 'встал'...

Снаряд, для начала, раздраконил катер, снёс трубу вентилятора и, только после этого 'лопнул'.