Солёная вода, хлынувшая в динамо-пост, и гулявшая по жилым палубам, не только заставила отключить электрогенераторы, она ещё и отрезала находившихся там минёров от всего внешнего мира. Оставалась только связь по телефону, а выбраться матросы и кондуктор самостоятельно уже не могли.

– Динамо - башне!
– чуть ли не орал в трубку Поливанов, ощутив какое-то 'шевеление' на другом конце телефонного провода.
– В чём дело? Где ток?

– Так что, ваше благородие, - отозвался из низов броненосца минный кондуктор, - нетути. И не будет. Залило нас.

И снова мичману захотелось изъясняться исключительно нецензурно: Да что же это такое? То наводчик напивается, то орудие из-за дерьмовой железки из строя выходит, а теперь ещё и без электричества остались...

– Вашбродь, - снова донеслось из трубки, - явите божескую милость! Может нас отсюда как-то через ваши погреба вытянуть можно? Помрём ведь ни за что!

Командир башни на несколько секунд задумался. Фантазии молодого человека, моряка, вполне хватило, чтобы представить, что сейчас испытывают гальванёры и минёры, в замкнутом пространстве, где вода и сверху, и снизу... И по бокам.

– Гаврилыч!
– вспомнил мичман отчество пожилого уже сверхсрочника.
– Мы тебе помочь не можем - может кто-то из подбашенного... Я свяжусь. Ждите!

И 'чудо' произошло: матрос Забелин, трудно сказать, сколько раз рискуя жизнью, пробрался в носовые отсеки, и вывел попавших в ловушку людей. [7]

– Пластырь заведён, Николай Оттович! На жилых палубах работают ручными помпами - спустить воду в трюмы не получается. Контрзатопление проводится...
– Василий задыхался, рапортуя командиру - шутка ли: только за последние двадцать минут, он мотался по броненосцу, не останавливаясь.

– Вот и хорошо. Хоть 'Нахимова' мы и здорово проскочили, но и здесь 'рубка' назревает серьёзная. Надо бы и нам вмешаться...

А в зоне прямой досягаемости действия 'Пересвета' и впрямь разворачивалась нешуточная драка: Энквист, со своими крейсерами всё-таки решился напасть на раненого 'Якумо'. Нимало не смущаясь тем, что прикрыли броненосный крейсер отряды Уриу и Дева.

И неважно, что в составе каждого из этих отрядов было только по два корабля, неважно, что сам вице-адмирал Дева лежал в каюте и доживал свои последние часы...

Но пушки есть пушки, вымпелы, есть вымпелы. Четыре крейсера против четырёх - вполне достаточный заслон. Несмотря на то, что четыре обороняющихся слабее четырёх нападающих - у обороняющихся имеется ещё и надёжная 'цитадель' - броненосный крейсер 'Якумо'. Пусть и подбитый, но почти не утративший своей грозной мощи...

Уже горели 'Сума', 'Кассаги', 'Баян' и 'Олег'. 'Нанива', хоть и здорово сел носом, но пока держался в строю.

Сам 'Якумо', вроде бы не выглядел особенно повреждённым, но дифферент на корму прослеживался без всякого напряжения.

А теперь и 'Пересвет' собирался вмешаться в эту драку своим главным калибром. И не только главным...

– Вашбродь!
– взмолился Вилкат.
– Дозвольте ещё кружечку!

– Да пей уже, пьянь подзаборная, - смилостивился мичман.
– Полминуты тебе, а потом снова брысь в кресло!

– Премного благодарен!
– Артур быстро метнулся к ендове с водой и жадно захлебнул все четверть литра, что помещались в кружке. Сухой и шершавый язык перестал царапать глотку, и можно было спокойно жить дальше.

Цели неумолимо наплывали. Дифферент, в результате затопления носовых отсеков, делал всю организацию стрельбы занятием весьма условным. Оставалась надеяться на природное чутьё наводчиков.

Каждый человек талантлив, утверждают некоторые. Хоть в чём-то...

Глупость, конечно. Но, в самом деле бывают совершенно вроде бы тривиальные люди, которые вдруг оказываются абсолютно гениальными... скорняками, например. А что? Из кучи разношерстных шкурок пошить шубу, которую и монарху надеть не стыдно. А?

Или человек, ну совершенное быдло, двух слов без мата связать не может, а если удочку возьмёт в руки, закинет - и нате вам! У него полный садок, а у окружающих 'мастеров крючка и поплавка' - шиш.

Не факт, что Артур Вилкат смог бы хорошо стрелять из ружья. Может даже и из орудия Канэ, калибром в шесть дюймов... Или... Из какого угодно другого. Но!

С десятидюймовками Путиловского завода русский наводчик литовского происхождения составлял просто одно целое. Он чувствовал свою пушку, как хороший фехтовальщик чувствует клинок шпаги: приблизительная дистанция известна, корабль противника в прицеле, но вот почему-то хочется довернуть 'колёсико' ещё чуточку...