Из-под ладоней Эссена потекло красным, и Черкасов, увидев, как падает 'первый после Бога', немедленно бросил управление огнём, и, подхватив каперанга подмышки, аккуратно опустил его на палубу.

– Санитары! Вызвать санитаров!
– истошно заорал лейтенант.
– И старшего офицера сюда!..

Василий почти всё время боя провёл на шканцах, формально возглавляя пожарную команду броненосца в этом месте, хотя реально командовал пожарными боцман Гнедых. Да и командовать было практически незачем - на оберегаемом участке возникли только два пожара, каковые залили бы и парой вёдер воды.

Поэтому, когда броненосец вообще не обстреливался, Соймонов позволял себе время от времени наведываться в рубку, и проводить время в общении с командиром, Черкасовым и Тимирёвым.

Но сейчас кипел бой, и старший офицер находился там, где было предписано боевым расписанием.

Появление матроса Тараканова, с вестью, что командир убит, и нужно идти командовать 'Пересветом', повергло Василия в состояние близкое к шоковому.

Дежавю какое-то: прошло чуть больше года, как он заменил на мостике 'Сердитого' Колчака, а теперь снова-здорово - командуй броненосцем, лейтенант Соймонов...

– Что с командиром?
– влетел в рубку запыхавшийся старший офицер.

– Осколком в голову. Кость вроде цела, но Николай Оттович без сознания. Унесли в лазарет. Принимай командование, Василий Михайлович, - Черкасов говорил рублеными фразами, не отрываясь от смотровой щели.

– Так он жив? Ну, Тараканов! Ну, пёсья душа! Сгною в канатном ящике паразита!

– Да ладно тебе. Ну, перепутал дурак с перепугу. Не до этого сейчас. Решай, что дальше делать будем - 'Якумо' тонет, куда идём: к главным силам или с крейсерами, добивать 'собачек'?

Мысли заметались в голове Соймонова: С одной стороны, раз пластырь на пробоину наложен, вроде бы требовалось как можно скорее вернуться в линию. Однако бой главных сил громыхал уже довольно далеко, а скорость у 'Пересвета' на данный момент весьма скромная - догонять придётся более часа. Это в лучшем случае.

А вот подбитые японские крейсера относительно рядом, и есть прекрасная возможность покончить с ещё парой вражеских вымпелов. К тому же им на выручку идут четыре японца с 'Нанивой' во главе. Энквист может и справится со своими силами, но в любом случае провозится достаточно долго, и, возможно без решительного результата...

– Идём за крейсерским отрядом. Какова скорость?

– Двенадцать узлов, - отозвался Тимирёв.

– Добавить можно?

– Опасно - может пластырь сорвать.

– Ладно, пока хватит. Наша задача не подпустить к месту боя этот японский антиквариат, а там 'Баян' с компанией, я думаю, быстро управятся. Вероятно даже быстрее, чем мы приблизимся на расстояние открытия огня.

Адмиралу Уриу хотелось кататься по палубе и выть в бессильной злобе: он успел уйти от русских крейсеров, присоединить и возглавить остатки отряда Катаоки. Были все шансы успеть. И прикрыть раненых 'Кассаги' и 'Читосе', но на пути снова вырастал корпус 'Пересвета', прозванного японцами после этого сражения 'пожирателем крейсеров'...

Что характерно: 'Нанива', 'Мацусима', 'Хасидате' и 'Идзуми' вполне могли всерьёз помочь остаткам отряда адмирала Дева в схватке с русскими крейсерами или сразиться с броненосцем. Причём имелся вполне реальный шанс, пусть и ценой серьёзных повреждений своих кораблей выбить бронированного гиганта из боя. Но ведь требовалось и то, и другое. И одно без другого было неосуществимо.

К тому же даже подсчётов в уме хватало, чтобы понять: 'Пересвет' подоспеет к месту, где разыграется очередной эпизод сегодняшнего сражения, где-то через четверть часа после того, как Уриу со своими силами успеет вмешаться в уничтожение отрядом Энквиста лучших лёгких крейсеров японского флота, броненосец подойдёт на дистанцию ведения поражающего огня. А в эффективности стрельбы русских сегодня адмирал уже успел убедиться.

Но решение необходимо принимать. И почти любое решение будет губительным для Японии.

Разве что отступить (ещё раз отступить) к месту схватки главных сил, пользуясь отсутствием там у противника крейсеров 'оседлать' корабль, замыкающий кильватер противника, и засыпать снарядами своих скорострелок среднего калибра... Это может оказаться реальной пользой: бить того, кто связан схваткой с более серьёзным противником, всегда несложно, безопасно и эффективно. 'Грызть хвост' вражеской линии, почти не встречая ответного огня - что может быть более комфортным для тебя? И, главное, что так можно выбивать из строя врагов одного за другим, всё больше и больше облегчая задачу своим броненосным кораблям...

Вроде бы решение очевидно, но адмирал Уриу медлил с приказом: снова отступить... В который уже раз за сегодняшний день. Отказаться от боя 'шесть на пять'. И потом трудно будет объяснить каждому, кто пожелает 'бросить камень' в адмирала, что вес бортового залпа 'пятерых', чуть ли не вчетверо превосходит оный у той 'шестёрки', что собралась ему противостоять. Что по водоизмещению русские превосходят более чем вдвое, что крейсера Дева, на данный момент, вообще еле держаться на воде...

Выбор у Уриу был вполне конкретный: либо всё-таки броситься в сражение сейчас и почти гарантированно погубить ещё четыре крейсера, но умереть в бою, либо отвернуть к главным силам и попытаться принести реальную пользу Родине. При этом покрыв своё имя позором.